Грязная Гарди (СИ)

Если сначала ведьмин сын приворожил ее к себе, то, когда они стали жить под одной крышей, ей каким-то образом передался еще и его интерес к цветам. Не любовь, не страсть, которую явно испытывал Кир к ярким бутонам, вызывая необъяснимую ревностью Гарди, но ростки внимания и интереса, которые грозили перерасти в настоящее увлечение.

Все началось с того, что Гарди стала приходить в теплицы смотреть, чем занимался Кир. Шумел жаркий июль, но ведьмин сын никогда не снимал рубашки и не допускал других вольностей, которых втайне желала Гарди. В лавке Тита она купила ему шляпу, комбинезон, целую кучу сорочек и штанов, но Кир от всего отказался, объяснив, что заберет покупки, когда отработает потраченные на статус деньги. Гарди его «скромность» раздражала, а упрямство бесило, но, когда по вечерам он приходил на кухню и читал ей вслух из книги про нечисть, подаренную Сальвией, Гарди таяла. Прикрыв глаза, она внимательно слушала — не слова, но голос, чувствуя, как он прогоняет страх, злость, боль, наполняя ее чем-то удивительно хорошим, что могло появиться только здесь, в настоящем, только рядом с ним. Грязная Гарди уползала все глубже в подземелье былых воспоминаний, а новая училась улыбаться и радоваться той жизни, которую она никогда не знала.

Хлопоты по дому и саду они поделили. Гарди занималась уборкой, украшательством и покупками, а Кир готовил еду, таскал воду, работал в саду и чинил дом. Ремонт в нем требовался основательный, но они решили, что никого нанимать не будут, а все сделают сами, вернее, сделает Кир, а Гарди купит материалы. Первым делом, Кир залатал дыру в подвале. О какой дыре шла речь, она так и не поняла, потому что в подвал до сих пор не спускалась (объясняя тем, что ей некогда, но, по сути, прикрывая собственный страх перед темными, сырыми местами, в каких частенько бывала Гарди Грязная). Однако тянуть сыростью из подвала перестало, а когда она однажды слегка приоткрыла дверь, лестница, ведущая вниз, была сухой, и капающих звуков слышно не было.

Видя, как Кир ловко справляется со всем, что попадалось ему в руки, Гарди невольно испытывала зависть. До сих пор воспитание Готии вызывало у нее вопросы, однако Кир не производил впечатление ограниченного человека, каким казались большинство селян. Он живо интересовался всем, что она рассказывала из прошлой жизни, стараясь не касаться главного — работы. Правда, жизни вне работы у нее было мало, и рассказы получались короткими, но Киру этого хватало. Когда Гарди напела несколько песен из репертуара Тони Кучерявой, популярной певицы Старого Города, а потом исполнила пару ее движений, Кир довольно быстро скопировал их, и несколько вечеров подряд они горланили песни и веселились просто так — без музыки, выпивки или наркоты. Им хватало компании друг друга, и Гарди казалось, что Кир также искренен, как и она.

Он по-прежнему спал на втором этаже, обустроившись в одной из комнат, другие же они вычистили, помыли и оставили с открытыми дверями. Гарди казалось, что так легче будет избавиться от грызунов, которые продолжали периодически шуршать в разных частях дома. Отрава, купленная у Тита, эффекта не имела, тем более, что Кир отчего-то сильно разозлился, узнав о ловушках, и пообещал переловить крыс вручную. Она бы с удовольствием посмотрела, как он это делал, но Кир едва ли не впервые заявил, что это не женское дело, хотя накануне учил ее колоть дрова и копать грядки. Писков и шорохов, и правда, стало поменьше, но через месяц все вернулось, как прежде, и Гарди решила, что займется крысами сама, как только станет побольше времени.

Скучать ей не приходилось, а былые страхи о том, что ей будет нечего делать, оказались неоправданными. Теперь Гарди была даже рада, что сделки со Свичером не вышло. Она стала просыпаться без будильника — как правило, от ароматов, доносящихся из кухни, но Гарди засчитала ранние вставания в свои личные достижения, к которым Кир не имел отношения. Завтраки она любила больше всего. И не только потому, что Кир удивлял чем-то новым и вкусным, а потому что, как правило, утром он был дома. Чаще Кир отсутствовал по вечерам, и после полудня у Гарди заранее портилось настроение.

У нее появилось новое увлечение — кулинария. Особенно ей понравилось печь хлеб. Кир учил ее терпеливо и внимательно, она же пыталась отвечать прилежностью и не слишком отвлекаться на его руки, испачканные в муке по локоть. В такие моменты ей хотелось отменить их фиктивный брак немедленно и применить, что угодно, хотя бы шантаж, чтобы заставить его взглянуть на нее так, как он смотрел тогда — в оранжерее. Их поцелуй в тот раз был естественным и непринужденным, сейчас же, когда она оказывалась слишком близко, Кир старался придумать любую причину, чтобы отодвинуться. И это отравляло новую жизнь Гарди — не сильно, но капли яда просачивались в душу, где накапливались и причиняли боль.