Грязная игра

— Ты прижал меня к стене и, по сути, сделал все это против моей воли.

Этот парень невероятен, раз думает, что я хотела того, что произошло между нами.

Он наклоняет голову.

— Адрианна, мы с тобой оба знаем, что если бы ты действительно хотела вырваться из моих объятий, ты могла бы это сделать.

Я смотрю на него, понимая, что он прав. Если бы я хотела вырваться из его хватки, я бы смогла. Черт, я делала это сотни раз на занятиях по боевой подготовке. И тогда меня охватывает ужас. Возможно, в глубине души я хотела того, что сейчас произошло.

Он ухмыляется.

— Тебе нечего сказать, да? — Самодовольный ублюдок подходит ко мне и нежно целует. — Увидимся через две недели, — говорит он.

Я сердито смотрю на него.

— Это ничего не меняет. Я серьезно, тренер.

Он снова целует меня, и я ощущаю вкус своего возбуждения на его губах, ненавидя то, что это только снова заводит меня.

— Я сказал тебе называть меня Арчером.

С этими словами он выходит из класса, оставляя меня возбужденной и пристыженной одновременно.

Думаю, впервые я благодарна за то, что еду домой. Завтрашний день не может наступить достаточно быстро.

Глава 10

Арчер

Я сижу в своей квартире, обхватив голову руками, не в силах поверить в то, что я только что сделал. Убил человека.

Несмотря на то, что мое прошлое связано с криминалом, я никогда никого не убивал. Инстинкт взял верх, и я должен был спасти Оака. Он мой самый близкий друг, и я не мог смотреть, как его унижает тот же человек, который кинул его столько лет назад.

— Виски? — Спрашивает Оак, подходя ко мне с бокалом в руке.

Я с благодарностью беру его и одним глотком выпиваю всё.

— Возможно, мне понадобится целая бутылка.

Оак кладет руку мне на плечо.

— С тобой все будет в порядке.

Я смотрю ему в глаза.

— Я убил женщину.

— Да, но она собиралась убить меня и увезти Еву. — Он сжимает челюсть. — Я буду в вечном долгу перед тобой. Я ничем не смогу отплатить тебе.

Я вскидываю бровь.

— Ты в долгу передо мной? Я, блядь, так не думаю. Я был бы мертв, если бы ты меня не приютил.

— Не уверен, что это правда, — говорит Оак, проводя рукой по шее. — Ты умеешь выживать. Думаю, ты бы нашел способ.

Когда Оак нанял меня, я скрывался от своей семьи из Дублина, которая знала, что я сбежал в Америку. Оак дал мне место, где я мог залечь на дно, и с тех пор ни разу не было слышно, чтобы моя семья приблизилась к тому, чтобы найти меня. У меня всегда был талант к акцентам, и я быстро перенял американское произношение, которое к настоящему времени стало моей второй натурой, и сменил фамилию с Монро на Дэниелс.

— Как Ева?

Я все еще не могу до конца поверить, что Оак влюбился в девушку, которую планировал уничтожить. Это действительно иронично. Дерьмо попадет в вентилятор, когда люди вернутся в начале следующей недели, и Оак объявит, что женился на студентке, но, похоже, его это не волнует.

— Она потрясена, но чувствует себя лучше, чем ты думаешь. — Он проводит рукой по волосам. — Возможно, тебя это не удивит, но она никогда не была близка со своей матерью.

Я киваю в ответ. Еще пару часов назад я мог думать только о том, что через четыре дня начнется новая неделя и Адрианна вернется в школу, но теперь у меня в голове полный бардак. Все, о чем я могу думать, это о том, как расширились глаза матери Евы Кармайкл, когда пуля прошла прямо через ее лоб, а затем кровь… Там было так много крови.

— Постарайся не думать об этом, — говорит Оак, читая мои мысли.

— Легче сказать, чем сделать.

— Не хочешь прийти к нам в коттедж на ужин?

Я с трудом сглатываю.

— Я не могу пойти туда прямо сейчас.

Оак кивает.

— Верно. Как насчет того, чтобы выехать куда-нибудь поужинать? Ты, я и Ева.

Я качаю головой.

— Это твоя брачная ночь. Мне и здесь хорошо. — Я встаю и киваю в сторону двери. — Иди к своей жене.

Оак смотрит скептически, но сдается.

— Хорошо, но если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне, ладно?

— Конечно.

Как будто я буду звонить своему лучшему другу в его первую брачную ночь. Скорее я наберу кого-то другого. Гэв должен вернуться завтра, так как он уехал на зимние каникулы Бог знает куда. Он редко исчезает на каникулы, но время от времени уезжает и не говорит куда.

Оак уходит, а я беру виски с комода в гостиной и пью прямо из бутылки. Хватаю мобильник и набираю номер Адрианны, которым я воздерживался пользоваться первые полторы недели зимних каникул. Мой палец замирает над ее именем, и я раздумываю, стоит ли ей звонить.

Я стискиваю зубы и нажимаю на кнопку, сердце беспорядочно колотится в груди. Раздаются гудки, и я задерживаю дыхание, гадая, возьмет ли она трубку с незнакомого номера.

— Алло, — говорит Адрианна на другом конце провода.

Звук ее голоса успокаивает меня.

— Привет, детка.

Из ее легких со свистом вырывается воздух, и я слышу это в трубке.

— Откуда, блядь, у тебя мой номер?

— Школьные записи, — говорю я.

— Точно. Какого черта ты мне звонишь?

Ненавижу то, насколько уязвимым я себя чувствую прямо сейчас, и задаюсь тем же вопросом.

— У меня был довольно дерьмовый день, и я хотел поговорить с тобой.

На другом конце на несколько мгновений повисает тишина.

— Что случилось?