Грязная история

– Далее, кое-кто из женатых служащих может пожелать переводить жалованье женам или другим иждивенцам, не находящимся с ними. СММАК готова это обеспечить. Назначенные суммы, естественно, будут вычитаться из их жалованья. Есть вопросы на этот счет?

– Положена ли нам выплата за обмундирование? – спросил Гутар.

– Вас обеспечат обмундированием со складов СММАК. Платить не придется, – ответил Кинк.

– Как насчет прививок? – Это был Барьер.

– Я только что собирался об этом сказать. Большинство из вас, как я полагаю, достаточно подготовлены. Тем не менее лучше обойтись без риска. Мне известно, что в местной больнице завтра между тремя и четырьмя часами пополудни будут делать прививки против тропической лихорадки. Нужно иметь также справки о прививке от оспы. Я договорился, что любой из вас по желанию может сделать одновременно прививку от сыпного, брюшного тифа и столбняка. Рекомендуется повторная прививка против брюшного тифа для тех, кто делал ее больше двух лет назад. Следует начать принимать таблетки против малярии. Что еще?

Вопросов больше не было. Слово снова взял мсье Пауэлс.

– Тогда приступим к контрактам. Как вы увидите, они оформлены очень просто. Я буду называть ваши имена, и вы будете по очереди подходить и подписывать документы. Мне также понадобятся ваши паспорта, чтобы получить надлежащие визы, прежде чем вы отбудете в четверг.

В списке Кинка мы значились по алфавиту.

Контракт представлял собой документ на двух страницах фирменных бланков женевской штаб-квартиры СММАК. Нужно было подписать три экземпляра, одна копия оставалась у подписавшего. Потом выплатили аванс. Я заметил, что никто не потребовал перевода на текущий банковский счет – все взяли расчетные книжки. Мсье Пауэлс, видимо, на это рассчитывал: у него заранее были заготовлены книжки на каждого из нас. Пилюлю по поводу того, что наши паспорта нужны для получения виз, я проглотил с горечью. Наверняка они их отбирали для того, чтобы иметь гарантию, что никто из нас не смоется, получив аванс.

Вид пачек денег на столе, однако, радовал сердце. Когда дошла очередь до меня, я пыжился изо всех сил, чтобы выглядеть, как значилось в послужном списке Кинка. Мне почти удалось убедить самого себя.

Все было бы в полном порядке, если бы не одна штучка. В самом конце контракта имелась графа, куда нужно было вписать имя и адрес ближайшего родственника.

Я вписал имя Ники и наш афинский адрес. Что касается родства, написал «сестра». Я, конечно, не собирался высылать ей деньги, потому что она в них не нуждалась. Но не хотелось и выглядеть жмотом.

Эти мысли заставили меня на секунду поколебаться, а за это время я прочитал весь параграф.

«В случае смерти вышеупомянутого служащего, его ранения или потери трудоспособности по болезни его ближайший родственник, указанный ниже, будет немедленно поставлен в известность».

Я подписал контракт, получил свою копию, получил расчетную книжку, отдал свой паспорт и получил деньги. Но я больше не чувствовал себя солдатом. На душе у меня было тяжко.

ПУТЕШЕСТВИЕ В СТРАНУ РЕДКИХ МЕТАЛЛОВ

Глава I

Рано утром в четверг мы снова собрались в конторе агента СММАК со своим багажом, и нам вернули наши паспорта. Я тут же заглянул в свой. К своему удивлению, я обнаружил там две новые транзитные визы, одну через Судан, другую через Чад.

Нас ожидал микроавтобус, чтобы доставить в аэропорт. Барьер и Уилленс были с женами, нас всех друг другу представили. Обе женщины сели вместе с нами. Я решил, что они приехали проводить своих мужей. На них были спортивные брюки и рубашки, что казалось мне лишь попыткой соответствовать общему походному настроению, которое меня так угнетало. Мне и в голову не могло прийти, что они отправляются вместе с нами. А жаль. Тогда путь до аэропорта меньше бы мне напоминал визит к зубному врачу. Накануне ночью я глаз не сомкнул, а в желудке будто метались грязные серые мошки.

После того как мы прошли паспортный и таможенный контроль, нас снова погрузили в автобусик и повезли вокруг всего поля к грузовому ангару. Около него на гудронной полосе стоял видавший виды двухмоторный самолет. Мы выгрузились из автобуса и взобрались с нашим багажом на борт.

К тому времени я сообразил, что женщины летят вместе с нами, и мне стало как-то легче. Там, куда мы направляемся, размышлял я, наверное, не такая уж глушь, если даже женщины могут жить. Это могло значить, что военная часть службы, которой я больше всего боялся, ограничивается караульными обязанностями. В таком случае я, может быть, знал достаточно, а об остальном мог догадаться, чтобы не ударить в грязь лицом. Ведь Кинк говорил, что мы – сотрудники безопасности, а не какая-то частная армия. Мне очень хотелось ему верить.

То, что я увидел в самолете, не способствовало оптимистическому ходу мыслей, на который я старался настроиться.