Грязная любовь (СИ)

Как запрограммированный робот, Вика зашла в ванную, включила воду. Потом долго колдовала над кроватью в спальне и только после этого ушла в чулан. Наконец-то! Я всё это время перелистывала страницы Экзюпери, изображая внимательное чтение на террасе.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи и приятных снов.

Я захлопнула книгу, как только она прикрыла дверь своей коморки и прислушалась. Едва слышное шебуршание продолжалось около получаса, потом его сменил храп. Пора! Я скинула с себя ботинки и закатила комбинезон до колен.

Не знаю, как они добились такого эффекта, но у каждого бунгало зелёные насаждения создавали замкнутый полукруг, обойти который можно было только по воде. Импровизированный персональный пляж, пресекающий общение с соседками. Идеальное решение для уединённого отдыха, но… Мне интересно, насколько далеко находится ближайшее бунгало и где заканчивается Оазис.

Я смело вступила в холодную воду. А здесь глубоко! Комбинезон намок уже через два метра. Всмотрелась в темноту — ничего. Ни единого огонька. Похоже, все ложатся спать сразу после ужина.

Возвращаюсь чуть ближе к берегу и иду направо. Живая изгородь высажена достаточно широко и, кажется, уходит в воду. Как они умудрились заставить кусты расти в песке и в воде? Не успеваю продумать варианты и слышу едва уловимое:

— Стой.

Звучит как просьба, а не как приказ. Но я подчиняюсь, замирая на месте.

ГЛАВА 36

Вглядываюсь в темноту, пытаясь разглядеть того, кто говорил со мной. Бесполезно. Иду в сторону берега — ноги сильно замёрзли, всё тело покрыто мурашками. Меня останавливают тёплые объятия, знакомый запах обволакивает со всех сторон:

— Ты даже не представляешь, насколько я рад, что ты жива, — его шёпот смешивается с шумом волн, буквально завораживая меня.

— Алек? Ты здесь? — пытаюсь унять участившееся дыхание.

— Мне было непросто сюда попасть, — не столько вижу, сколько угадываю его белоснежную улыбку. — После твоего побега меня понизили на время и хотели отстранить. Повезло, что новые офицеры пока только горшок освоили.

У властей явно что-то пошло не так. Я сравняла число неприкасаемых, но вряд ли в ближайшем будущем они найдут других. Не так много родителей, способных скрывать своих дочерей годами. Но это не так важно — они и в армии дефицит квалифицированных кадров испытывают. Не удивительно, что страна развалилась на части.

Я приникла к нему всем телом, вдыхая тёплый аромат, и не могла произнести ни слова. Остановить мгновенье. На веки застыть в его объятиях. Пусть завтра не настанет никогда.

Не знаю, сколько времени мы простояли, невинно слившись друг с другом. Он целовал мои волосы и старался не шевелиться, согревая меня своим теплом. Я просто наслаждалась моментом. Но всё когда-нибудь кончается.

— Алиса, ты где? — услышала я слегка охрипший голос Вики.

— Я здесь. Почему ты не спишь? — отстранилась от Алека и с тоской в сердце смотрела, как он скрывается в кустах.

— Завтрак в девять, тебе пора в кровать.

— Ты мне не мама, а служанка, — жёстко осадила её. — Кто разрешил тебе покидать чулан?

— Прости, я хотела как лучше, — жалко смотреть на её потерянный взгляд.

— Я занималась йогой, ты прервала мою медитацию. Ещё хоть раз будешь подглядывать — напишу жалобу. И на будущее — я очень чутко сплю. Сиди в своей конуре и не отсвечивай.

Алина сказала, что я должна быть с ней пожёстче. Значит, мне это разрешено. Да, стыдно унижать несчастную женщину. Но она прервала мою встречу с Алеком. Столь желанную и почти нереальную ещё пару часов назад! Не понимаю, почему моё сердце начинает биться быстрее, когда я вижу его. Он всего лишь мужчина, пусть и помогший однажды нам с Юлькой, но… Вика не имела право выходить из своей комнаты. Она должна была спать на своей лежанке и не высовывать носа наружу. Но она это сделала и я очень зла.

— Ты ведь давно здесь. Видела хоть раз деграданта?

— Нет, — она испуганно смотрит на меня.

— А я видела. Вонючий, небритый мужик, пуская слюни, заламывает твои руки. Тебя тошнит от его запахов, ты вырываешься, но он всё ближе… В клочья разрывает твою одежду, имеет тебя и спереди и сзади. Засовывает член в твой рот и бьёт по лицу, если ты, хоть немного, касаешься его зубами. Хочешь так жить?

— Нет, — вижу, как она трясётся от страха.

— Тогда не смей нарушать моё личное пространство.

Зашла внутрь бунгало, громко захлопнув стеклянную дверь. Я не хотела давить на свою ассистентку, не хотела её пугать. Но она может быть опасна. Если будет нужно, я готова писать на неё жалобы и выставить из Оазиса. Жестоко? Да. Но Алеку я доверяю — он не выдал нас. Помог сбежать. Дал убежище. Сам рисковал. И… Я испытываю к нему странные чувства. Даже волнение за сестру не способно их преодолеть. Он важен для меня. Как никто и никогда…