Грязная сказка (СИ)

— Тогда, давай выпьем за то, что ты такая самостоятельная, — поднял он бокал и улыбнулся.

— Ну, как-то же я жила без тебя, — растянула она губы.

Влад сделал глоток, закусил протянутой сосиской, хотел отставить бокал, но Лера ещё даже не пригубила тем самым понуждая Влада выпить ещё, с ней за компанию.

— Честно говоря, я очень рад, что ты знаешь, что делать, что ты такая сильная и независимая, — снова протянул он бокал. — Потому, что мы должны расстаться.

Лера не произнесла ни слова, но Влад видел, как менялся её взгляд. Из отстранённо-равнодушного он превратился в холодный, колючий, злой.

— Ты считаешь…, — выдавила она, но не горечь, не обида, не боль мешали ей говорить. Владу показалось, девушка просчитывает варианты какая линия поведения окажется эффективнее: мольбы и слёзы, или угрозы и шантаж. — Ты не можешь… бросить меня.

— Я не бросаю тебя. Мы взрослые люди. А взрослые люди сходятся, живут, разбегаются. Мы попробовали, у нас не получилось, — допил Влад вино и поморщился от горького послевкусия, оставшегося во рту.

— Меня бросили сначала родные родители, потом приёмные, теперь ты. Это жестоко, — Лера отставила свой фужер. Всё же давить на жалость, как ей показалось, будет результативнее. — Нет, это бесчеловечно.

— Лера, ты уже давно не маленькая девочка и прекрасно разбираешься в том, что хорошо и что плохо. — В голове гудело, волнами накатывала тошнота. Влад выдохнул. — Мы не будем продолжать этот бессмысленный разговор. Собирай свои вещи. Всё, что я тебе купил, оставь себе. Но видеть тебя здесь я больше не хочу.

— Хорошо, — она встала с пуфика, на котором сидела. — Да, я не люблю тебя. И ты меня никогда не любил. Но именно этим мы и похожи. Это был бы удачный брак, выгодный, перспективный. Твои деньги, мой талант, мы могли бы покорить мир.

— Ты, может быть, но не я. Я устал ползти вперёд, по головам, по трупам, по чужим постелям. Я хочу простого человеческого счастья: семью, детей. Спокойствия, а не славы. И это то, что ты не сможешь мне дать, — он отодвинул от себя стол. Влада мутило от одного вида этой еды. Он потёр виски. Голова тоже раскалывалась. — Пожалуйста, забери это и уходи. У меня был очень тяжёлый день. Я хочу отдохнуть.

Лера молча составила на поднос посуду. И посмотрела на него как дезинсектор на клопа.

— Может, принести тебе что-нибудь от головной боли?

— Да, а ещё от тошноты, слабости и дурного настроения, — у Влада даже получилось улыбнуться. — Я сам разберусь. Просто избавь меня от своего присутствия.

Он без сил повалился на подушки, когда за Лерой, наконец, захлопнулась дверь. Перед закрытыми глазами расползались цветные пятна, голова кружилась, словно Влад выпил пару бутылок водки или весь день катался на карусели.

Ему снилась эта карусель, белые скачущие лошадки с развевающимися гривами, цветные шары, улетающие высоко в небо, а ещё безобразный злой клоун, в парике с круглым красным носом.

— Ненавижу клоунов, — сказал Влад вслух и очнулся от звука собственного голоса.

За окном по-прежнему было темно, и трудно было понять сколько он проспал: пять минут или несколько часов. Ему до невозможности хотелось пить, но подняться не было сил. Не было сил даже поднять руку. И даже думать сил не было. И он снова провалился в сон. А может, потерял сознание.

В своё следующее пробуждение Влад отметил, что за окном день. Его морозило. Кое-как он натянул на себя одеяло, но это не помогло согреться. Его трясло от озноба, но он чувствовал, что весь горит.

Аппарат внутренней связи ответил тишиной, словно умер или был вырублен из розетки, а Владу стоило таких трудов до него дотянуться. Он попытался встать, но ему было так плохо, что ноги не держали. Дрожали и подгибались. В полном бессилии он снова сел. Мутило. Он боком повалился на кровать.

— Лера! Тамара Викторовна! Кто-нибудь! — Влад кричал громко, как только мог, и так долго, сколько смог, но никто его так и не услышал. И он потерял сознание.

Влад уже не понимал, где галлюцинации, а где явь. Кроваво-красные пятна расплывались, когда он открывал глаза и вращались, когда его веки смыкались. Он не понимал это — шторы, обои или ткани балдахина, которым была оформлена его кровать. Куда бы он ни поворачивал голову — его преследовала багровая пелена, которая темнела с наступлением ночи и алела с наступлением дня.

Владу казалось, что кто-то заходил к нему в комнату. Он, облизывая потрескавшиеся губы, просил воды. Но или его не слышали, или всё это просто ему снилось. Он больше не разбирал, что реальность, а что бред. Он погружался в какие-то бессвязные обрывки воспоминаний, как в трясину, всё глубже и чувствовал, что обратно выбраться уже не сможет.

— Таня! — прошептал он. Её голос слышался так явно.

— Папа!

Влад улыбнулся. Девочка. Лет пяти. Темноволосая, с блестящими голубыми глазками. Именно о такой он всю жизнь мечтал. На ней почему-то тёплая куртка. А в руках потрёпанный плюшевый медведь.

Их нерождённая дочь…. Наверное, пришла пора им встретится… Наверное, это конец.

Глава 40

ТАНЯ

Такси остановилось у кованой ограды.