Грязная тайна

— Пока нет. Оставила залог.

— И чёрт с ним. Отмени. Боже, с твоей удачей за тобой глаз да глаз нужен! — возмущается сестра. — Ну какая самостоятельная жизнь? Кто за дедушкой будет присматривать?

— Так, может, сама сюда переедешь? — спрашиваю её резко.

Катя замолкает. Это впервые, когда я ей перечу. Она не ожидала подобного, поэтому несколько мучительно долгих секунд молчит и не издает ни звука. Я убираю трубку от уха, проверяю, есть ли соединение. Но секунды идут, а значит, она просто шокирована моим поведением.

До металлического привкуса крови кусаю губы. Тоже молчу. Мне не хочется, чтобы сестра меня любила. Не хочется, чтобы заботилась и переживала. Я не заслуживаю подобного отношения. Пусть лучше считает меня дрянью и сукой. Пусть ненавидит.

— Кать, это решённый вопрос, — отвечаю ей сухо. — И не надо на меня давить. Не надо больше, прошу тебя.

Глава 34

***

Самостоятельная жизнь мне безумно нравится.

Я создаю максимальный уют в пока необжитой квартире. Покупаю разные мелочи для кухни, ванной комнаты и спальни. Ничего лишнего, но мои денежные запасы тают с каждым днём. Правда, никакого сожаления по этому поводу я не испытываю. Всё в удовольствие и в радость.

На завтрак я готовлю себе яйца с беконом и салат. Красиво сервирую стол, завариваю кофе. Выглядит очень эстетично, поэтому я делаю фото.

Обстановка в новой квартире располагает — снимки получаются красивые, насыщенные светом. Не удержавшись, я выкладываю их в социальные сети. Раньше никогда не занималась подобной ерундой — мой профиль почти пустой, если не считать пару-тройку постов двухгодичной давности.

Спустя несколько минут приходит первая реакция от Ляли, а затем и Кати.

Знаю, что сестра до сих пор дуется. Не звонит, не скидывает фотки в общий семейный чат. Теперь там только открытки от мамы. Стандартные пожелания с добрым утром или праздниками.

Сестра вчера вернулась из Милана, но о подробностях с подготовкой к свадьбе от неё больше ни слова. Раньше она постоянно делилась информацией. В медиа нашего чата либо открытки, либо фото сестры. Теперь же там тишина. Но я отчего-то уверена, что Катя продолжает обсуждать детали с мамой. Просто я отвались. Непослушная, грубая. Лишилась той важной части своей жизни, которая раньше у меня была.

Переживу, наверное. Возможно, позже мы сумеем наладить контакт. Годами спустя, например. Всё будет зависеть от того, смогу ли я как ни в чем не бывало смотреть Кате в глаза, встречаться с ней, откровенно беседовать и выслушивать монологи о том, как проходит семейная жизнь с не моим Медведем.

Сейчас это кажется чем-то невыполнимым. Слишком остры воспоминания, связанные с человеком, который вскоре станет мужем моей сестры. Я даже придумала отличную отговорку, чтобы не идти к ним на свадьбу. И это будет ещё один минус в мою карму.

Ставлю сердечко на реакцию Кати. Это считается чем-то вроде примирения? Недолго думая, захожу на её страницу, чтобы тоже отметиться, но за последние несколько дней она не добавила в профиль ни единой информации. Ни сторис, ни фото. Наверное, со всеми заботами и хлопотами было не до этого.

С утра я бегу на подработку в кофейню. В обед уже сижу на парах и общаюсь с Лялей. Моя жизнь насыщена и интересна. И в ней почти не осталось места дурным мыслям и самобичеванию.

— Не хочешь прогуляться после занятий? — предлагаю подруге. — Мне нужно выбрать себе дополнительный комплект постельного белья.

— Я обещала погулять с Кариной. Но можем совместить.

— Без проблем.

На том и договариваемся. Отсиживаем пары, отбываем короткую репетицию и встречаемся с Кариной. Она учится на математика, на два курса старше. Дружит с Лялей с самого детства.

— Девчат, только мне нужно заскочить к матери на работу и передать ей ключи от квартиры. Свой комплект она забыла, а я остаюсь ночевать у парня.

Сев в маршрутку, мы едем в сторону суда, где работает мама Карины. Она секретарь — ведёт документооборот, выписывает повестки, подготавливает запросы, письма и копии документов.

Выходим на нужной остановке, медленно идём к красивому современному зданию суда с зеркальными окнами. Ляля безостановочно жалуется Карине на Молодецкую и обсуждает её сегодняшний шлюший наряд, в котором она появилась на занятиях.

Собираюсь ответить и поддержать разговор, но тут же замолкаю, когда вижу, как на крыльцо выходят две знакомые фигуры. Мужчины в строгих чёрных костюмах и белоснежных рубашках. Внешностью и телосложением разительно отличаются друг от друга. Один крепкий и высокий, другой худощавый. У Руслана тёмные волосы, а у Медведя светлый короткий ёжик.

Они курят, как ни в чем не бывало разговаривают. Молодые, энергичные, но уже при хорошей должности и деньгах.

У меня подгибаются колени и появляется стойкое желание спрятаться от них двоих, чтобы больше не видеть и не слышать. Но в этот момент я как на ладони.

Медведь первым замечает меня. Смотрит с высоты, затягивается сигаретным дымом. Он целиком себя контролирует, держит лицо. Именно здесь, у здания суда, я чувствую огромную всепоглощающую пропасть между нами, в своих джинсах, ярко-розовой куртке и кроссовках.