Грязная тайна

Вытерев тело полотенцем, я тщательно рассматриваю себя в зеркале. Мама говорила, что я исхудала, но куда там! Такие же крутые бёдра, крупная грудь. И веснушки, веснушки… Повсюду! Ни сантиметра свободного на коже. Радует то, что Медведь их истинный ценитель.

Укутавшись в белоснежный халат, я выхожу из ванной комнаты. Слышу приглушенный голос из гостиной, часто дышу. Значит, Басаргин уже здесь. Соски напряженные, кончики пальцев покалывает. Начинать всегда тяжело.

Открыв дверь, я замираю в проеме. Дыхание затаила, выжидающе смотрю. Медведь вальяжно сидит на диване, смотрит в моргающий экран телевизора и разговаривает по телефону. Снова! В суть я не вникаю. Набираюсь смелости, уверено шагаю по ворсистому ковру и максимально сексуально виляю бёдрами.

Басаргин поворачивается в мою сторону и впивается в меня глазами. Смотрит, так смотрит! Голодно, ненасытно. Не отрываясь. Судя по расширенным мерцающим зрачкам мой готовый внешний вид ему очень нравится.

— Смелее, — шепчет одними губами, не отрывая телефон от уха.

Сердце часто колотится, тараня грудную клетку. Губы пересохли, поэтому я облизываю их кончиком языка и снова иду навстречу.

Встаю напротив Медведя, закрываю собой телевизор.

— У меня есть для тебя кое-что интереснее, — старательно убеждаю.

Тянусь к поясу халата, играю. Но до конца не довожу.

— Раздевайся, — торопит Миша.

Отрицательно мотаю головой, развожу руками и прячу их за спину.

— Не получается. Поможешь?

С собеседником приходится экстренно попрощаться. Спешно говорить ему о том, что нашлись дела важнее. В виде меня, например.

Громко ойкаю, когда Медведь притягивает меня ближе. Шепчу губами: «Распакуй». Поглаживаю колючий ёжик волос на его затылке и глубоко рвано дышу.

То, что мы делаем, — абсолютно грязно и совершенно нечестно. Аморально, бесстыже. Я виновница того, что завтра у моей сестры не состоится свадьба. Но сексуальное притяжение между нами с Басаргиным такой силы, что оторваться нереально.

Я хочу быть для этого мужчины. Чувствовать запах его кожи, наслаждаться близостью и любить. Медведь чуть вчера не погиб. Господи!

Этих жадных движений, грубых касаний и совместных выходных попросту могло и не быть! Взрывчатка сработала неправильно — чуть раньше, чем предполагалось. Она просто обожгла немного кожу. Сейчас даже следов не осталось.

Когда я думаю об этом, то готова самостоятельно раздеться и запрыгнуть на Медведя. Но он уже начал. Активно потянулся к поясу. Медленно и смакуя, стал его развязывать, обнажая тело.

— Мой Миша, — тихо шепчу, когда горячие губы касаются живота. — Мой. Трогай меня. Трогай везде.

Медведь опускает ладони на мои ягодицы и жадно сминает их. Из его груди при этом рвётся сдавленный стон. Из моей — долгий и протяжный.

Глажу его плечи, лопатки. Запрокидываю голову к потолку и глаза закатываю. Влажный язык чертит полосы на моем животе, а затем доходит до пупка и недвусмысленно задевает ложбинку. Лижет её и толкается. Мамочки. Я с ума схожу, а ведь мы только начали.

— Ещё. Миша, ещё.

Спустя секунду я оказываюсь верхом на его бёдрах. Подо мной твёрдая эрекция, и я нетерпеливо ёрзаю на ней.

Тяну за низ водолазки, Медведь раздевается. Огромный, крепкий. Излучающий мощную животную энергетику, которая подавляет и обескураживает.

Мы прижимаемся друг к другу обнаженными телами, соприкасаемся губами. Целуемся нежно, легкими касаниями. По коже гуляют мурашки, голова кружится. Затем углубляем поцелуй, сплетаемся языками и окончательно сходим с ума. Одновременно.

Миша с лёгкостью приподнимает мои бёдра, трогает пальцами влажные складки. Толкается в меня, растирает влагу по клитору. Чуть позже тянет вниз молнию, приспускает джинсы и белье. Он сильно возбуждён, член рвётся наружу. Ровный, красивый, тяжёлый. Я опускаю взгляд, любуюсь им. Накрываю ладонью, мечтаю, чтобы вошёл.

— Хочешь? — спрашивает хрипло Басаргин.

— Да. Очень хочу.

Он вкладывает презерватив в мою ладонь, чтобы действовала. Улыбаясь при этом и точно издеваясь.

— Я не умею, — жалобно хнычу. — Давай ты.

Медведь раскатывает латекс. Сжимает член, несколько раз подряд двигает рукой. Затем подхватывает мои бёдра и одномоментно насаживает на себя.

Я вскрикиваю, захлебываюсь от острых ярких ощущений. В ушах громко бьется пульс, тело не слушается. Делаю глубокий вдох-выдох. Беру себя в руки, с помощью Медведя двигаюсь. Вверх и вниз. Вверх и вниз.

Хрипло дышу, упираюсь в спинку дивана. Чувствую в себе член. Большой, твёрдый. Глубоко. Ощущаю, как растягивает, вколачивается. И мне безумно хорошо.

Темно-синие глаза Басаргина без лишних слов показывают степень его возбуждения. Она зашкаливает, впечатляет. Кажется, что ни один мужчина на свете не хотел меня так сильно, как он.

— Не устала? — спрашивает Медведь и ведёт губами по шее.

— Нет, я же спортсменка. У меня ого-го какая выдержка.

Я хочу его порадовать, удивить. Он заслуживает. Он чуть не погиб!

— Не сомневаюсь, — отвечает Миша и целует меня в шею. Смачно, засос оставляя.