Грязная война

Саша знал, что, приближаясь к телу, он вступает в зону жестокости. Он понял это сразу, как только ему позвонили: нужно быть редким извергом, чтобы сжечь человека на краю бассейна, демонстрируя, что спасительный прыжок в воду невозможен. Погибший лежал в позе эмбриона, руки за спиной скованы наручниками, от которых тянулась цепь, привязанная к одной из опор вышки. Бедняга сгорел заживо от подожженной покрышки, надетой ему на шею.

– Оригинально, мать твою! – заметил Менар, присев около трупа с заинтересованным видом.

Капитан жандармов и майор переглянулись. Хоть он и считал, что Менар заслуживает хорошего пинка, однако был с ним согласен. Саша пропустил эту “менарзость” мимо ушей и тоже подошел к жертве.

Голова, шея, плечи обуглились, превратились в головешки. Ему вспомнилась скульптура Джакометти. Истощенная, иссохшая фигура. Резина покрышки смешалась с горелым мясом, образовав липкую смолу. Глаза превратились в черные дыры, рот – в страшное, застывшее печное отверстие. Должно быть, человек кричал так, что рвал себе легкие. Но кто мог услышать его в закрытом бассейне, стоявшем в пустынном парке? Менар отошел к окну, за которым кусты и деревья трепетали под порывами ветра. Из окна виднелась тропинка и два фонаря, издали похожих на ветки. Ливень прогнал бегунов и гуляющих. Так же, как прогоняет людей темнота.

По заключению судмедэксперта, смерть наступила около шести часов назад. То есть где-то около трех утра. Убийца определенно знал, что уборщики придут не раньше половины седьмого. Оставалось найти корень уравнения: в котором часу пришел он сам? Если он накачал пленника наркотиками, ему нужно было дождаться, пока тот очнется. И он мог долго играть с жертвой, прежде чем сжечь. Менару предстояло найти возможных свидетелей. Какого-нибудь слонявшегося поблизости бродягу, прохожего, возвращавшегося с ночной смены, ниспосланного провидением полуночника, страдающего бессонницей. Хотя поиски вряд ли что-то дадут. Парк тянулся узкой полосой между шоссе и Сеной, здесь располагались спортивные площадки, несколько промышленных зданий неподалеку, но никакого жилья.

Нашли пустую канистру из-под бензина, из которой, вероятно, была облита покрышка. Грудь, руки и ноги жертвы пострадали гораздо меньше всего остального. На запястьях кровавые следы. Бедняга вырывался как безумный.

Уцелевшие части тела свидетельствовали о крупной комплекции. И определенном достатке. Одежда хорошего качества, дорогая обувь, часы “Картье”, которые заинтересовали убийцу не более чем четыреста евро в бумажнике.

– Это точно Видаль? – спросил Саша.

– Абсолютно, – ответил судмедэксперт. – Мой коллега сравнил отпечатки пальцев жертвы с отпечатками на вещах в портфеле.

– Я звонил секретарше адвоката, – сказал жандарм. – У него была назначена встреча на восемь утра. Она не видела его со вчерашнего дня и связалась с женой, Надин Видаль. Муж вечером уехал из дому. Кстати, кто сообщит вдове? Вы или мы, майор?

Саша ответил, что берет это на себя, и подошел к Карль. Она осматривала содержимое кейса из крокодиловой кожи: дорогая ручка, связка ключей, одинокий ключ на брелоке “порше”, пачка никотиновых пластырей, пластиковый футляр с визитками. Она протянула ему одну:

Флориан Видаль

Адвокат

Хозяйственное и коммерческое право

75006 Париж

улица Сены, 35

Адрес электронной почты и два номера телефона.

– Ив этом шикарном портфеле ни мобильника, ни компьютера?

– Похоже, что нет, шеф.

Он расстегнул комбинезон, чтобы положить визитку в карман пиджака, и повернулся к останкам Видаля. Менар был не так уж неправ. Метод действительно оригинальный, поскольку слишком уж экзотический. Казнь с помощью покрышки придумали в Африке, а потом переняли на Гаити. Но Менар ошибался, думая, что в пригородах Парижа такого не встретишь. Саша помнил того молодого человека, обнаруженного неподалеку от Парижа несколько лет назад с горелой покрышкой на шее. Только тот был не адвокатом, а полицейским.

Карль наверняка вспомнила. Страшная смерть молодого лейтенанта отпечаталась в их памяти каленым железом. Скорее всего, она будет молчать, пока не наступит подходящий момент.

Искусство войны основано на обмане.

Менар направлялся к ним, сияя улыбкой, ни дать ни взять старатель с сумкой алмазов Ботсваны и Зимбабве.

– Добро пожаловать в Африку, шеф. Знатоки называют это казнью папаши Лебрена. Метод, популярный на Гаити во времена тонтон-макутов. Покрышка, бензин, спичка – и вот вам яркое зрелище. Метод, кажется, придумали в Соуэто [1], где таким способом наказывали воров. Слышали девиз борцов против апартеида?

Саша терпеливо ждал продолжения. Карль воплощала непоколебимость каменной скалы, жандармский капитан оцепенел словно заяц, ослепленный фарами несущегося на него грузовика.