Грязная война

На экране вновь возник журналист.

Копия пресловутых записных книжек адвоката Ришара Грасьена была анонимно выслана нашим коллегам из газеты “Канар аншене” вчера вечером. Другая была отправлена судье Сертису, судебному следователю по делу “Евросекьюритиз”. Луи Кандишар, ранее вынужденный отказаться от своих президентских амбиций, проходит по нему в качестве обвиняемого. По словам наших коллег из “Канар”, предвыборный штаб Кандишара в свое время получил около пятнадцати миллионов евро. Их обеспечила скрытая комиссия, полученная в ходе продажи военных вертолетов в одну африканскую страну. Ришар Грасьен хранит молчание. Тот, кого наши англосаксонские коллеги окрестили Мистером Африкой, всегда отличался образцовой сдержанностью в том, что касается его связей с африканскими лидерами и представителями наших правительственных организаций. Но сумеет ли господин Грасьен сохранять сдержанность и дальше? Напомним, что его правая рука, адвокат Флориан Видаль, недавно погиб в Коломбе при чудовищных обстоятельствах: он стал жертвой пытки с использованием горящей шины. Это преступление напоминает другое аналогичное убийство, совершенное неизвестными пять лет назад. Тогда погиб парижский полицейский африканского происхождения Туссен Киджо. Есть ли связь между двумя этими смертями?..

– Ну, вот, хоть один задает разумные вопросы, – проговорила Лола, ошарашенная ходом событий.

– А ты говорила, худшее позади, – осторожно сказала Ингрид.

Вечером Марс навестил Саша. Радио без конца выплескивало сенсации. Главной стала история с Кандишаром, который снова попал на первые полосы газет.

– Я встретился с Андре Гюставом, начальником Фабера. Там все в шоке: никто не понимает, кто подбросил прессе эти чертовы записи. Это же как кассетная бомба. У меня плохая новость…

– Нашли Антонию? Она…

– Нет, Кандишар.

– В чем дело?

– Он пустил себе пулю в лоб, Саша. Мне сообщили из районного отделения полиции.

– Что вы собираетесь делать?

– Поехать на авеню Боске, в квартиру Кандишара. Ты едешь со мной.

– Вряд ли стоит, шеф.

– К черту формальности. Я лучше соображаю, когда ты рядом. Карль – хороший полицейский, но она зануда. Она меня не вдохновляет.

Менар, привлеченный в качестве шофера, тепло приветствовал своего начальника, что немало того удивило. Молодой лейтенант водрузил сирену на крышу “рено”, по которой катились струи дождя, и с наслаждением домчался до площади Инвалидов, изо всех сил давя на газ.

В большой квартире со множеством безделушек и портьер – резиденции, предоставленной бывшему министру благосклонными друзьями, – Матильда Кандишар напоминала призрак, который бродит по родовому гнезду. Домашний доктор дал ей успокоительное, и она кое-как пришла себя. Марс рассыпался в соболезнованиях.

– Он всегда хорошо к вам относился, Арно. Помните прием в саду Елисейского дворца? Вы тогда и подружились.

– Я помню, Матильда. Вы можете рассказать, что произошло?

– Когда я вернулась, то нашла его мертвым. В кабинете.

– Он оставил записку?

– Да, просил у меня прощения за свой поступок. Она подавила рыдание. Марс спросил, можно ли было предположить нечто подобное.

– Когда Луи сегодня утром смешали с грязью во всех СМИ, он очень тяжело это воспринял. Он считал, что уже расплатился сполна, понимаете? Он все потерял. У него оставалась только честь. Эти записные книжки просто сровняли его с землей. Это гнусно. И бессмысленно.

Они вошли в кабинет. Эксперт-криминалист посторонился. Верх черепа снесло. Кровь и мозговая жидкость разбрызгались по потолку, запачкав внушительную хрустальную люстру.

Франклин был на сто процентов убежден, что это самоубийство: Кандишар зажал охотничью винтовку коленями и выстрелил себе в рот; время смерти соответствовало показаниям жены.

– Зачем убивать себя, когда уже нечего терять? – спросил Марс.