Грязная Земля. Книга 1

А Петя, стоя по щиколотку в воде у берега, подхватил под животик одного из бобрят и потащил на берег на вытянутых руках. С тельца стекала маслянистая жижа. Бобрёнок заворочался и дёрнул головой.

– Ай! За рукав прикусил! – воскликнул Петя, дёрнувшись, но бобра не выронил.

– Мне давай! – нервно воскликнула Алиса. – Они не кусаются!

Петя с сомнением глянул на неё, но передал бобрёнка. Алиса прижала обоих бобрят к груди, не собираясь бросать ни одного. Те ворочались, устраиваясь поудобнее – и даже не думали кусаться.

– Аве Мария, – пробормотал Петя, глядя на Алису. – Деус уульт.

Тем временем Рафик шагнул в воду, и нагнулся к бобрёнку. Тот задвигался, но Рафик что-то зашептал – и бобрёнок успокоился. Рафик вытащил его на берег и положил около Алисы.

– Ты что ему сказал? – поинтересовался наблюдательный Петя.

– Секретное бобриное слово, – независимо ответил Рафик и пошёл на бис.

– Ага, как у Пратчета, – нервно хохотнул Лёшик и сразу стушевался. – Извините.

Рафик вытащил ещё одного бобрёнка, а Петя полез дальше в осоку – за старшей бобрихой:

– Так, а её тут хрен вытащишь… Она в осоке острой, все руки изрежу. Да еще тут яма на дне, так просто не подойти… Есть идеи? – сказал Петя. – Не хотелось бы в нефть нырять.

Алиса следила за ним с несчастным лицом, закусив губу. Рафик с Лёшиком переглянулись.

– Она же задохнется, надо срочно что-то придумать! – воскликнула Алиса, прижимая к себе бобрят.

В её глазах было отчаяние.

Кирилл и нелюбовь

Кирилл вошёл в квартиру и cбросил на пол рюкзак с крепкого плеча. Из кухни за прикрытой дверью звучал нервный голос матери. Кирилл снял куртку, повесил на вешалку. Сделал шаг и протянул руку к двери кухни – надо ужин обсудить с матерью. Вечером в шесть намечалась тренировка. Нужно было не только сделать уроки, но и заранее поужинать. Тренер чётко сказал – никаких упражнений на полный желудок!

Приоткрыв дверь кухни, Кирилл застыл, осознав, с кем говорит мать:

– Что им твои приветы! Лучше бы сам пообщался.

Тихий неразборчивый голос в ответ – очевидно, в трубке телефона.

– Может, заедешь в выходные? Дочь совсем от рук отбилась, ей нужен отец. Посидели бы вместе, поужинали семьей…

Голос матери стал просящим. Чуть умоляющим, чуть кокетливым. Кирилл ощутил смущение, унижение – и за ними шевельнулись в душе боль и ненависть. Его кулак на ручке двери сжался, та скрипнула. Мать, очевидно, услышала и понизила тон. Впрочем, её голос и так погрустнел, став тише:

– Ясно… Да, конечно, понимаю. Как не понять. Ты занят в выходные. Наверное – потому, что твоей новой семье нужно внимание отца. Очень хорошо их понимаю!

Её голос сорвался на крик. Раздался стук пластика – очевидно, бросила трубку на телефон. Мать помолчала и безжизненно сказала:

– Всё слышала?

– Это я, – сказал Кирилл и вошёл в кухню. – Ты как?

Мать уже стояла около холодильника с бутылкой вина в руках. Она лишь махнула рукой и плюхнулась устало на угловой кухонный диванчик. Набулькала вина в кружку и отпила.

– Может, не стоит до ужина? – печально спросил Кирилл.

– Ты ж мой заботливый, – с лёгкой иронией, но одновременно тепло ответила мать. – Ещё школу не закончил, а уже о матери думает. Иди сюда.

Кирилл подошёл к ней, а мать взяла его за руку, и, проникновенно глядя снизу вверх, чётко проговорила:

– Никогда не женись по залёту. Лучше уж сразу одиночество, чем потом разбитые надежды. Понял?

Кирилл не знал, что ответить. Ему очень хотелось спросить, говорил ли отец о нём? Но гордость не позволяла. И опасение спугнуть надежду. Он помолчал и спросил:

– Мне бы ужин пораньше. Можешь что-нибудь лёгкое сготовить через часик?