Грязная жизнь

Она, не веря, хмыкает, затем выплевывает сигарету и наступает на бычок. Поворачиваясь ко мне, смотрит на мою пятку, а затем на Юлия.

— Надо все промыть. Нужна соль и вода. Принесешь, дорогой мой?

Юлий смотрит внимательно на меня. Его глаза предостерегающе сужаются, прежде чем он кивает и идет в здание. Как только Юлий пропадает из вида, я наклоняюсь вперед и шиплю:

— Пожалуйста, помогите, они собираются убить меня.

Внезапно яркий свет вспыхивает, освещая переднюю часть лофта, а Айда игнорирует меня.

— Глубокая рана. Соленый раствор будет адски щипать, деточка. Надеюсь, ты из крепких орешков, потому что я не терпима к нытикам. Особенно к эгоистичным.

Хриплым голосом я бормочу:

— Если они не убьют меня, то он точно убьет. Пожалуйста, помогите. Мне только нужно, чтобы вы нашли моего брата…

Айда резким взглядом смотрит на меня и на полуслове перебивает меня:

— На твоем месте я бы закрыла этот милый ротик, девочка.

Мои губы дрожат, и я отворачиваюсь, борясь со всем тем горем, что ощущаю.

Мне никто не поможет?

И тут Айда тяжко вздыхает. Она осматривает мою вторую ногу и тихо бормочет.

— Думаешь, тот, кто планирует тебя убить, стал бы звать медсестру, чтобы убедиться, что ты не умрешь от заражения крови?

Хм-м.

Хмурясь, я думаю над этим.

А в этом есть смысл.

Я открываю рот, но она тут же закрывает его мне ладошкой.

— Если бы была тобой, я бы вела себя хорошо. Спорить с такими людьми, как мистер Картер, вредно для здоровья. — Она смотрит на мой висок со ссадиной. — Но думаю, ты уже прекрасно разбираешься в подобных людях.

Юлий выходит из здания, неся все то, что нужно было Айде.

У меня совсем нет времени. Я отчаянно спрашиваю шепотом:

— Что посоветуешь?

Она отвечает мгновенно.

— Держи голову опущенной, а рот закрытым. Это не игра. Но если б и была игрой, — ее суровый взгляд встречается с моим, — Юлий Картер в любом случае выиграл бы.

Глава 12

АЛЕХАНДРА

Юлий несет ведро с водой и маленький контейнер с солью. Пока он идет, его взгляд находит мой и не покидает. Его глаза говорят целыми предложениями, но я не могу их разобрать. Я бы хотела знать, о чем он говорит. Юлий ставит ведро рядом с Айдой, когда подходит к нам. Не смотря на него, она вытягивает руку, и он подает ей контейнер.

Айда освобождает мои руки от скотча, а затем перерезает кабель. Я потираю затекшие запястья, когда она бормочет:

— Тебе понадобятся руки.

То, как они рутинно всё делают, не успокаивает мое бешено колотящееся сердце. Вообще-то, это оказывает обратный эффект. Мое сердце пускается вскачь.

Они уже делали подобное раньше.

Айда берет щепотку соли и бросает ее в воду. Затем хватает шпатель, помешивает воду, и, обхватывая мою ногу, кладет ее в теплую воду. Но я не готова. Соленая вода щиплет открытую рану так же сильно, как и тепло от воды. Громко охнув, я крепче хватаюсь за сидение и прикусываю нижнюю губу, пока все мое тело пробивает дрожь.

Айда сердито смотрит на меня.

— Возможно, эта боль послужит тебе уроком.

Я так сильно прикусываю губу, что боюсь прокусить ее. А Юлий… он наблюдает за мной. Его взгляд просверливает во мне дыру, я закрываю глаза, пытаясь отгородиться от его жестоких голубых глаз.

Линг жестоко ухмыляется.

— Расплата та еще стерва, сучка.

Мое тело дрожит, и я начинаю потеть. Чувствую, как пот стекает по лбу и вниз по челюсти до подбородка. Влага пробегает по носу, затем по губам. Соленость настолько резкая, что жжет глаза. Я стараюсь сморгнуть все, но без толку.

Затем Айда опускает руку в перчатке в соленую воду и продолжает мучить меня, промывая рану поглубже. Она проводит рукой по моей пятке, и мне так дико больно, что я открываю рот в молчаливом крике. Взяв огромный ватный тампон, она приподнимает мою ногу из воды и протирает рану. Я надеялась, что она осторожно проведет по ране, а не засунет весь тампон в рану и совсем не осторожно.

И тут-то я начинаю кричать.

Айла говорит:

— Может, мы сделаем всё внутри.

Юлий трясет головой.

— Не хочу, чтобы она истекала кровью в моем доме.

Схватившись за дверцу машины, я отрывисто вздыхаю и буквально вою от боли. Айда продолжает работать ватным тампоном глубоко в ране. Я не могу нормально вдохнуть. Наклоняю голову, волосы прилипают к моему лицу из-за пота, я хрипло постанываю, слюна стекает из уголка моего рта и течет по подбородку.

Я в полном раздрае.

Медсестра, наконец, вытаскивает тампон из моей раны и показывает его мне. Айда указывает на пятна.

— Несмотря на то, что ты думаешь, я не ради забавы все делаю. Видишь пятнышки? Это ржавчина. Мне нужно еще раз промыть рану, поэтому приготовься.

Мое тело яро трясется, и я молю ее:

— Не-а, пожалуйста, не надо. Пожалуйста.

Медсестра Айда игнорирует мои мольбы. Она берет новый тампон и повторяет весь процесс. Как бы я сейчас не выглядела, дрожа и постанывая, должно быть заметно, что мне совсем не весело, потому что даже Линг, смотря на меня с торчащими из носа салфетками, всем своим видом выражает сочувствие.

Айда вытаскивает тампон и осматривает. Кажется, она довольна чистотой раны, затем осторожно наносит антисептический крем и забинтовывает рану.