Грязное дело

Силин с надеждой посмотрел на лик святого, словно школьник, ждущий спасительной подсказки. Но во взгляде Чудотворца не было сочувствия. Он, как показалось фотографу, выражал досаду и осуждение. Силин уже хотел отойти в сторону, когда почувствовал, как женщина, укрывшаяся в храме, тесно прижалась к нему телом, протискиваясь к иконе Николая Угодника. Силин поспешно отошел в сторону:

«Уж не вздумала ли эта дамочка найти в моем лице замену схваченному на улице мужчине? Мне это совсем ни к чему».

В этот момент в церковь зашел один из похитителей: невысокий брюнет с небольшой родинкой на щеке. Заметив его, женщина торопливо положила незажженную свечу возле иконы и направилась к выходу. Вслед направился ее преследователь. Выждав с минуту, Силин вышел на улицу, и, перейдя на другую сторону улицы, укрылся за стоящим у антикварного салона «Джипом».

Отсюда хорошо было видно, как человек с родинкой горячо уговаривает женщину сесть в машину на заднее сиденье рядом с мужчиной, шедшим к ней на свидание. Дамочка спорила и не соглашалась. Но в этот момент на помощь товарищу вышел высокий атлет, и женщина, беспомощно посмотрев по сторонам, с обреченной покорностью села в «Мерседес». Силин зафиксировал и этот момент. И тут же машина резко тронулась с места и, миновав, небольшой скверик, свернула напротив представительства США в сторону «Каменной слободы».

Как только «Мерседес» скрылся из виду, Силин достал из кармана мобильный телефон, намереваясь сделать сообщение в полицию. Но остановился в нерешительности:

«А о чем я реально могу заявить? Мужик и тетка сели в чужую автомашину и уехали. Этому предшествовал спор и явные угрозы. А если это обычная семейная ссора?»

И уговорив себя не вмешиваться в чужие любовные распри, Силин направился в сторону ближайшего кафе. Стоящая за стойкой бара перекрашенная в блондинку девица, узнав постоянного посетителя, расплылась в приветливой улыбке:

– Давненько не были у нас, Виталий Михайлович!

– Занят я, Нинок, по горло. Нацеди мою обычную норму коньяка.

– Сейчас все сделаю в наилучшем виде. А я сама вас искать собиралась: моя подруга замуж выходит. Ей хочется свадьбу устроить на высоком уровне, а с «бабками» как обычно напряг. Может быть, вы согласитесь на приемлемых условиях сфотографировать счастливые моменты молодых?

Силин иногда подрабатывал на увеселительных мероприятиях, компенсируя нехватку заработка свободного фотохудожника. И хотя ему не понравилось обещание низкого вознаграждения, он достал из портмоне визитку и передал девице:

– Пусть позвонит, попробуем договориться. Ну а с тобой как у нас отношения завяжутся? Я имею в виду не любовь-морковь, а предлагаю тебе позировать для моей портретной галереи под названием «Ах, Арбат, мой Арбат! Ты моя религия!». Соглашайся, Нинок: через лет двадцать люди будут любоваться тобой по-прежнему молодой и красивой, на ярком фоне емкостей с заморскими напитками.

– Нет, Виталий Михайлович, ради вашего снимка я не хочу лишаться работы. Если хозяин узнает о фотосъемке, то я вылечу отсюда, и меня никуда не возьмут даже полы мыть. Нашему боссу лишняя огласка ни к чему.

Девушка поставила на стойку перед Силиным стопку со спиртным и рядом положила конфету в пестром фантике:

– А это за счет заведения.

В поисках свободного места, Силин осмотрелся вокруг. Было обеденное время, и кафе заполнил «офисный планктон», оживленно обсуждающий свои повседневные заботы. Лишь в углу одиноко восседал могучий старик с большой седой бородой, одетый не по-летнему в серый свитер. Силин сразу профессионально подумал:

«Этого благообразного старца можно принять и за приверженца толстовства из XIX века и за попа-расстригу, выгнанного из РПЦ за грешки и вольнодумство. Так и приходит на ум название фотоснимка: «Пророк Моисей. Наши дни».

Заметив затруднения фотографа, старец добродушно пригласил:

– Присаживайтесь, будьте как дома, но не забывайте, что вы в гостях.

Силин с благодарностью занял свободное место и сделал маленький глоток, наслаждаясь вкусом крепкого напитка. Старик благодушно усмехнулся:

– У вас полоса невезения в жизни. Иначе, зачем в жару глотать спиртное?

– Вы очередной маг с экстрасенсорными способностями?

– Не надо язвить. Я давно живу и умею без слов понимать язык человеческих душ.

– Вы служитель церкви?

– Чтобы довести до людей слово Божие не обязательно иметь церковный сан. Есть только одна великая истина: никогда не поздно раскаяться и начать жить заново.

– И этим банальностью вы хотите меня удивить? Да и зачем мне вновь начинать жизнь, если я люблю свою профессию и ничего не хочу менять в своей судьбе.

– Эх, молодой человек, речь идет совсем не о внешних переменах. Но мое дело лишь передать предупреждение, а дальше используйте свое право свободного выбора.

Силин почувствовал раздражение:

«Хотел отдохнуть и расслабиться, а вместо этого назойливый старец, напоминающий очередного городского сумасшедшего, лишь усилил мою тревогу».