Грязное мамбо, или Потрошители

Шансы в ближайшие десять минут оказаться в черном полиэтиленовом мешке на молнии: пресловутый «ясен пень».

Вот что сержант Игнаковски рассказывал о «ясном пне».

Заядлый игрок однажды ночью видит сон: идет он, значит, по лесу по своим делам, размышляя, на какую лошадь ставить, и тут пушистый маленький зайчик выпрыгивает из кустов, морщит забавный розовый носик и говорит: «На пятую!» Через несколько шагов бурундучок вскарабкивается по рукаву ему на плечо и шепчет на ухо: «На пятую!» Идет мужик дальше и вскоре видит кривое дерево, изогнувшееся в виде цифры «пять». Облака в небе тоже выстраиваются в пятерки, и вскоре птицы, звери и все живое кругом поет-свистит ему в уши: «На пятую, на пятую, на пятую!»

Просыпается мужик и думает: неспроста такой сон, надо сечь подсказку. Встает, отливает, напяливает штаны и рубаху, прыгает в машину и за пять минут проезжает пять миль до ипподрома. Входит, берет программку бегов и открывает на пятом забеге. И вот в пятом забеге на пятой дорожке значится пятилетний жеребчик, скаковой в пятом поколении, по кличке Жив Пятерка. Недолго думая, мужик идет в пятую кассу, подходит к пятому окошку и ставит большую часть нажитого за жизнь — пятьдесят пять тысяч пятьсот пятьдесят пять долларов — на Жив Пятерку в пятом забеге.

Ясен пень, лошадь пришла пятой.

Вот почему я никогда не заключаю пари, в котором ясен пень кто победитель, и предпочитаю рисковать: хорошо помогает при депрессии. Не догоню, так хоть согреюсь; раз уж все равно продувать, можно оттянуться напоследок.

Но не успел я достать «маузер» — палец начал давить на крючок, а рефлексы настроились на меткий выстрел и дождь с ясного потолка, — когда какой-то тип из соседней вереницы просителей решил отобрать у меня главную роль в этой безумной пьесе.

— Это очередь на возврат? — вопросил он дрожащим от страха голосом. — Кто-нибудь скажет мне, где здесь очередь на возврат?

Он был средних лет, с сединой на висках и легкой хрипотцой в голосе, но в целом казался человеком отменного здоровья. Он пробирался вдоль вереницы кающихся грешников, раздвигая стоявших звонкими шлепками мощных ладоней. Клиенты Кредитного союза были просто счастливы подчиниться и Красным морем расступились перед этим недоделанным моисеем, отхлынув в обе стороны, чтобы не поймать шальную шрапнель.

— Вы можете сказать, где очередь на возврат? Я вас вежливо спрашиваю!

Рука сама отправила «маузер» обратно в его заштанную кобуру, и я вместе с остальными вжался в стену, открывая дорогу пулям. Независимо от возраста этого «возвращенца» его жизнь, вернее, то, что когда-то было нормальной человеческой жизнью, подошла к концу.

— Я… я хочу ее вернуть, — заикаясь, лепетал он, переминаясь с ноги на ногу, а спираль спецназа медленно сжималась вокруг него все теснее. — Я пришел… Понимаете, я пропустил несколько платежей… Чем вам меня искать, решил — явлюсь сам, что-нибудь придумаем…

Но бойцы спецподразделения, которых специально учили игнорировать любые поползновения и увертки на территории законных интересов Кредитного союза, продолжали надвигаться, держа клиента на прицеле. Один уже говорил по телефону, вызывая необходимую помощь и подкрепление:

— Мы нашли его. Он здесь, в зале. Встроенный передатчик сработал прекрасно. Пришлите специалиста третьего уровня.

Когда я снова взглянул на скорого экс-клиента, стриптиз уже начался: темно-синяя спортивная куртка распласталась на полу, а сам мужчина торопливо рас-стегивал пояс брюк, одновременно воюя с пуговицей под крахмальным воротником рубашки.

— Я не хочу затруднять вам задачу, — бормотал он. — Представляю, насколько вы устали от неплательщиков… Я знаю, как сложно сейчас вести рентабельный бизнес…

Не опуская ствол, командир отряда медленно пошел к не в меру сознательному неплательщику, вытянув свободную руку и старательно распространяя ауру поддержки и понимания.

— Сэр, прошу вас, успокойтесь, — начал он. — Здесь никто не хочет причинить вам вреда.

Но даже если бы изо рта охранника с керамическими коронками не исходило гнусное вранье, даже поклянись он пальцем не трогать бедолагу, тот уже сел на экспресс к последней станции рассудка.

— Я знаю, сколько вам приходится платить… за возвращение биокредитов, — выдавил он. — Вот и решил помочь вам, парни, думал, что приду на встречу, и мне пойдут навстречу, ха-ха…

— Сэр, прошу вас прекратить…

— Может, если я сам это сделаю… — Он судорожно сбросил брюки, чуть не грохнувшись навзничь, пока выпутывался из второй штанины, и в его руке сверкнул металл, отразив свет галогенок на потолке. — Вы дадите мне отсрочку…

Еще до выстрелов и истерических воплей сразу рассеявшейся толпы, еще до того, как полетели брызги крови, до меня дошел смысл этого цирка.

Сверкнув раз-другой, словно прилаживаясь, финка прорезала воздух и полностью скрылась в плоти — клиент направил оружие в собственное тело, сделав неровный надрез чуть пониже желудка. Хлынула кровь, извергаясь на пол густым темно-красным водопадом. Охрана, наученная сначала стрелять, а потом задавать вопросы, отступила на шаг, чтобы полюбоваться первым актом.