Грязное мамбо, или Потрошители

— Предпредпоследний, — поправил я. — У меня еще были два розовых листка. Не представляю, как бы я перевелся в другой отдел… Да, вот так все и вышло. Дефибриллятор глюкнул, система дала сбой, и разряд прошел через меня, а не через клиента.

Бонни провела рукой по моей спине и придвинулась ближе.

— Но ты же выжил, — сказала она.

— Более или менее, — отозвался я. — Складской менеджер забыл на столе папку и приехал забрать. Увидел мою машину, свет в помещении, вызвал охрану, и вскоре меня привезли в больницу.

— И там, — договорил за меня Эсбери, — тебе вставили «Джарвик».

Я кивнул:

— Они получили меня мертвым, а выпустили живым. Доставили на каталке с полной остановкой сердца. Эскулапы сразу сказали — в моем моторчике уже произошли такие изменения, что его не запустить. В таких случаях проводят имплантацию искоргана, и в больнице пошли на операцию, выбрав для меня «Джарвик» самой последней модели. К тому времени кто-то углядел мою татуировку и пустил слух, будто я — большая шишка в Кредитном союзе; с этого момента вокруг меня ходили на мысках и разве что пирожными не кормили.

Очнувшись в отделении интенсивной терапии, я увидел у своей койки собственного босса и закадычного дружка Джейка — с подарками, цветами и потоком отборной ругани, из которой уразумел, что между нами все по-прежнему и новое сердце не станет препятствием для нашей дружбы.

— И действительно не стало? — спросила Бонни.

— Да как тебе сказать? Сейчас скорее стало.

Всего через день они принесли мне на подпись бумаги — легендарные желтые листки. Я расписался где положено, и уполномоченный союзом продавец оторвал мне желтую квитанцию, под ней оказался розовый листок, который он быстро сложил и убрал в портфель. Розовый листок будет храниться в магазине, пока я не расплачусь за «Джарвик» или пока его не отдадут специалисту-биокредитчику вместе с поручением изъять искорган.

Ясное дело, я попытался отделаться от этой мысли. К сожалению, не думать о розовом листке — все равно что алкашу не видеть зеленых чертиков или… Сравнение подберите сами.

Венди пришлось перезаложить дом на озере, которым владели несколько поколений ее семьи. Авансовый платеж за меня внесли, поэтому беспокоиться требовалось всего о нескольких тысячах долларов в месяц, за которые мое сердце будет биться, а кредитная история останется чистой. Переход в отдел продаж ни под каким видом не позволил бы мне выплачивать алименты всем моим супругам, сохранить дом, который мы с Венди только-только выкупили, и продолжать платить за новое сердце. Канцелярская работа закончилась, не начавшись.

Мне предстояло вернуться к изъятию биокредитов.

На больничной койке я пробыл недолго: через день после подписания договора о займе с Кредитным союзом меня привезли домой — трудиться над окончательным выздоровлением. Сказали, что через неделю мне разрешат ходить, а на работу можно выйти через месяц. Через четырнадцать дней смотрения в телевизор я решил послать эскулапов подальше и поехал в офис.

В союзе все были рады меня видеть: дружеские тумаки сыпались на мою спину со всех сторон. Но по дороге в кабинет директора я улавливал изменившуюся интонацию, иные взгляды, которые бросали на меня коллеги, и скрытый поганый интерес, не стану ли я еще одним клиентом, чье имя кто-нибудь из них прочтет на розовом листке. Словно я уже сдался.

Фрэнк удивился, увидев меня так скоро, ожидая минимум через неделю.

— Не знаю, что тебе дать, — развел он руками. — Все заказы пятого уровня уже распределены.

— Тогда давай четвертый, — сказал я. — Теперь во мне товар союза, нужны наличные.

Через час препираний я вытряс из него простейший заказ на изъятие протеза ноги. Со мной послали двух молодых специалистов, девятнадцатилетних выпускников, делающих первые шаги на новом поприще. Этот заказ мог выполнить любой уличный бандит, с той разницей, что у нас была татуха на шее и правовая защита.

Один из пацанов, долговязый Йен, боялся меня до судорог. Он получил повышение совсем недавно, а раньше потешал людей в костюме Ларри-Легкого и много раз видел, как я возвращаюсь в магазин с окровавленными руками и свежими ссадинами. У Йена было романтическое и возвышенное представление о нашей работе, и в глубине души он верил, что она поможет ему стать лучше.

Вторым оказался отморозок по имени Гаррет, который не говорил, а бухтел, и не смеялся, а ревел, как осел. В профессии его в первую очередь привлекала возможность марать руки. Честно говоря, многие парни из биокредитов любят именно кровавый аспект нашей деятельности, к которому я всегда был равнодушен, так что данная карьера, несомненно, привлекает людей определенного психологического склада, среди которых Гаррет скорее мелкая сошка.

Заказ заключался в изъятии искусственных руки и ноги — оба протеза с левой стороны — у мужчины, проигравшего схватку с товарным поездом. Что-то там переходил, не сработал аварийный затвор, округ выплатил одну пятую суммы за биопротезы, клиент пять лет переводил проценты, но теперь все пошло к чертям.