Грязное правление

Он был подвешен к потолку, его пальцы ног едва касались цементного пола. Его торс был залит таким количеством крови, что невозможно было разглядеть раны. Один из людей Антонио ударил мужчину кулаком по ребрам, и я чуть не вздрогнул. Я не понаслышке знал, как сильно болят эти удары. Как долго заживают сломанные ребра.

— Они скоро закончат, — заявил Антонио, стоя рядом со мной. — Сегодня вечером ты будешь убирать.

Желчь подступила к горлу, но я только кивнул. По крайней мере, на этот раз я не помогал с пытками.

— Черт, — внезапно пробормотал он, взглянув на свой телефон. — Они рано.

Я не стал комментировать, зная, что задавать вопросы о его бизнесе — это то, чего не следует делать.

— Выйди на улицу, — приказал он, хватая меня за руку. — Там внедорожник. Скажи им, что я выйду через двадцать минут.

— Но…

Его рука появилась словно из ниоткуда, ударяя меня по щеке. Боль пронзила мое лицо, и я отшатнулся на шаг.

— Никаких вопросов. Просто сделай это, — коротко сказал он. — Прямо сейчас, черт возьми.

Я отступил, мое щека горела после удара. Ярость затуманила мое зрение, и все, чего я хотел, — это развернуться и ударить его в ответ. Мне было почти все равно, умру ли я из-за этого.

Я распахнул дверь, жадно глотая свежий воздух, и огляделся в поисках машины, о которой он говорил. В тридцати футах стоял большой темный внедорожник, с погашенными фарами и полностью затемненными окнами, не позволяющими заглянуть внутрь. С каждым шагом комок нервов в моем животе становился все плотнее. Я не был частью бизнеса Антонио, в отличие от тех людей в гараже.

Когда я подошел ближе, водительское стекло опустилось, и какой-то парень прищурился, глядя на меня.

— Эээ… Антонио выйдет через двадцать минут, — пробормотал я.

— Кто ты? — резко спросил парень.

— Его пасынок, — с горечью сказал я.

Он окинул меня беглым взглядом.

— Сколько тебе лет?

— Тринадцать.

Из внедорожника донесся еще один голос, но он был слишком тихим, чтобы разобрать слова. Я сделал шаг назад, желая растянуть эти двадцать минут на максимум. Антонио не велел мне возвращаться, так что я жадно глотал прохладный ночной воздух, упиваясь свободой.

Мое внимание снова переключилось на машину, когда я заметил, как мужчина что-то бормочет себе под нос. Похоже, он спорил с кем-то. Через минуту он снова посмотрел на меня.

— Садись. Задняя дверь, — хрипло сказал он.

Беспокойство охватило мое тело.

— Нет, спасибо. Я в порядке.

Он поднял руку, показывая пистолет.

— Это не было предложением.

Я сжал губы, раздумывая о побеге. Но куда бежать? Обратно к Антонио? Чтобы ни было в той машине, это не могло быть хуже, чем моя теперешняя жизнь. Мои шаги были неуверенными, когда я направился к двери. Я услышал, как щелкнули замки, и, схватившись за ручку, потянул ее на себя, открывая.

Мои глаза расширились от шока, когда я увидел женщину, сидящую на заднем сиденье. Она мягко улыбнулась мне, похлопав по пустому месту рядом с собой.

— Я просто хочу поговорить, — мягко сказала она. — Мой друг не должен был угрожать тебе.

— Он не должен был видеть тебя, — парировал водитель. — Никто не должен знать, что ты здесь. Таков план Я выхожу из машины и занимаюсь делами, а ты остаешься здесь, внутри.

— Все в порядке, — она строго посмотрела на мужчину, прежде чем снова сосредоточиться на мне. — Пожалуйста, просто присядь на несколько минут.

— Антонио придет искать меня…

— Я справлюсь с ним.

Я уставился на нее, никогда прежде не слыша, чтобы кто-то так говорил об отчиме. Одно лишь любопытство заставило меня забраться внутрь и закрыть дверь. Сердце замерло в груди, когда машина тронулась, отъезжая от гаража. Она остановилась под деревом, тени еще больше скрывали автомобил.

— Как тебя зовут? — спросила она.

Я нахмурился.

— Джанни.

Она приподняла бровь.

— Тебе не нравится твое имя?

— Никому не нравится. Почему мне должно? — я пожал плечами. — Это всего лишь напоминание о том, что я родился, когда этого не следовало.

Лицо залилось румянцем, я выругал себя. Эта женщина — незнакомка. Я не должен рассказывать ей ничего о себе. Особенно если она замешана в делах Антонио. Но она казалась другой… доброй. Чего мне явно не хватало дома.

— Я собираю информацию на всех, с кем работаю, — сообщила она мне. — Потребовалось много времени, чтобы узнать о тебе побольше. Ты не так публичен, как другие дети Антонио.

— Я не его ребенок.

— Я знаю, — она подняла руку, мягко коснувшись моей щеки в том месте, куда Антонио ударил меня. — Тебе тяжело живется?

Мое сердце сжалось в груди. Я не знал, как ответить. Жизнь была невыносимой, но ей не нужна была моя слезливая история. Я просто кивнул и выглянул в окно, чтобы убедиться, что Антонио еще не появился.

— Если бы ты мог, то сбежал бы?

Вопрос женщины заставил меня снова посмотреть ей в глаза. Водитель издал тихий стон, но не сказал ни слова.

— Да, — ответил я без колебаний.

Она наклонила голову.

— Ты бы скучал по своей матери?

— Ее жизнь была бы лучше без меня.