Грязное желание

— Маленькая я, — тихо сказала Ринн, по-прежнему глядя на фотографию. — И моя мать.

— Что случилось с твоей матерью? — спросил Хейс.

Ее глаза метнулись к нему, губы растянулись в ухмылке.

— Она мертва.

— Отдай, — Крис потянулся вперед, выхватывая фотографию у нее из рук.

В тот же миг, как он посмотрел на нее, все его тело напряглось. Неверие наполнило его глаза, когда он скомкал фотографию, прежде чем взглянуть на Ринн, а затем обратно на Хейса.

— Что это за бред? — проболтал Крис. Его шок заставил меня пожалеть, что я не смог увидеть фотографию. — В какую игру ты играешь, Хейс?

— Никаких игр, — усмехнулся Хейс, и я заметил в его руке еще одну фотографию. Он поднял ее повыше, позволяя Ринн взглянуть на нее.

— Кто это?

Она с трудом сглотнула, в ее глазах сверкнула чистая ненависть.

— Я и мой брат.

Хейс передал ее Крису, который быстро взял ее. Его руки задрожали, когда он уставился на фотографию, его лицо стало на оттенок краснее.

— Невозможно, — проскрежетал Крис. — Я бы знал…

— Может быть, если бы у тебя были лучшие отношения с твоим сыном, ты бы знал, — перебил Хейс. Его голос был полон жестокой насмешки, и я выпрямился, задаваясь вопросом, как я вписываюсь в это. Хейс взглянул на меня и рассмеялся. — Не ты, Джейс. Я говорю о его настоящем сыне. Его крови.

— Что? Нет, — прошептала Ринн в ужасе. Ее глаза расширились, когда она смотрела на Криса так, будто никогда не видела его раньше.

— Ринн уже знает, что ты убил ее брата. Шона, — Хейс посмотрел на нее, наклонив голову. — Что за чудовище убивает собственного сына? И бросает свою девушку, когда она беременна его дочерью?

Глава 39

Ринн

Невозможно. Нет, этого не может быть.

Комната пошла кругом, когда я сделала неглубокий вдох, чувствуя на себе горящий взгляд Криса. Я не хотела смотреть на него. Вместо этого я поймала взгляд Джейса. На его лице отразилось замешательство, как будто он не понимал, о чем говорит Хейс. Или, может быть, он отрицал правдивость слов. Они были чертовски ясны для меня.

Шон был сыном Криса.

Но это означало бы… Тошнота скрутила мой желудок, и желчь подкатила к горлу, пока я пыталась сохранять внешнее спокойствие, поскольку все взгляды были устремлены на меня. Крис не мог быть моим гребаным отцом. Я ненавидела его. Он убил Шона. Мне было физически больно думать о том, что у меня общие гены с этим человеком. Я хотела, чтобы он умер. Чтобы страдал. Мне всегда было интересно, кем был мой отец, но теперь я хотела, чтобы меня оставили в неведении.

Рука Кайена обхватила мою, крепко сжимая ее, выводя меня из паники настолько, чтобы я могла сосредоточиться на текущем разговоре. Повернув голову, я подняла к нему лицо, и он посмотрел на меня с жалостью в глазах. Осознание резко поразило меня. Мой гнев был мгновенным. Последние три дня у меня было чувство, что Кайен что-то скрывает. Так оно и было. Он, блядь, знал, кем был Крис для меня. Не то чтобы у него был шанс сказать мне, даже если бы он хотел. Всякий раз, когда я видела Кайена, с ним были Ник или Хейс, как будто они не доверяли ему оставаться наедине со мной.

— Как звали твою мать? — спросил Крис сдавленным голосом.

Я не ответила, решив вместо этого посмотреть на Гейджа. Он стоял на коленях, его руки были прижаты к бокам, а пистолет Пратта оставался прижатым к его голове. Его лицо было лишено эмоций, даже когда он пристально смотрел на меня, из-за чего было трудно догадаться, знал ли он, кем является Крис. Знала ли Элли? Я внезапно начала сомневаться во всем. И я не была уверена, что хочу получить ответы.

— Имя, — прорычал Крис, пересекая невидимую черту, которая разделяла Гримроуз и Апостолов на протяжении всего этого разговора. — Я все равно узнаю, и если ты не скажешь мне сейчас, то это будет намного менее приятно для тебя.

Кайен дернул меня за собой, отпуская мою руку, чтобы оттолкнуть Криса. Мужчины с обеих сторон зашептались себе под нос, когда Крис вытащил пистолет из-за спины.

— У нее наша метка, — громко сказал Кайен. — И у нас перемирие. Больше не смей к ней прикасаться.

Тот факт, что у меня на руке была метка банды “Гримроуз”, почти не беспокоил меня. Я знала, где мое место, и оно никогда не будет с ними. Но это было не единственное, что заставило меня содрогнуться. Было еще кое-что, на что меня вынудил пойти Хейс.

— Скажи ему, как ее зовут, — требование Хейса вызвало у меня приступ ярости. Быть его марионеткой испытывало мое последнее терпение. Но пока Элли не вытащила меня, я подыгрывала. Потому что, если я этого не сделаю, то он прикажет запереть меня в своем гребаном доме, что затруднит моей банде добраться до меня.

— Криста, — выдавила я сквозь стиснутые зубы. — Криста Барнс.

Крис отшатнулся, как будто кто-то дал ему пощечину. От его реакции у меня упало сердце. Это была правда, черт возьми. Он был моим отцом. Его взгляд метался между Хейсом и мной, его оценивающий прищур заставил меня напрячься. Я могла быть его дочерью, но о любви речи не шло. Он будет использовать меня как пешку, как и всех остальных в своей жизни.