Грязнокровка (СИ)

— Надеюсь, она нам простит эту маленькую шалость, — он заговорчески улыбнулся, поглаживая внутреннюю часть бедёр, и припал губами к самому чувствительному месту. Его язык двигался медленно и настойчиво, заставляя меня в кровь закусывать губы и вжиматься в его лицо своей промежностью ещё больше. Когда он подключил ещё и пальцы, мой мозг напрочь потерял остатки самообладания — я вцепилась в его загривок и застонала во весь голос. Я почувствовала поток горячего воздуха своей влажной и готовой практически на всё дырочкой: Демон улыбнулся.

— Ммм… хочу тебя… — на выдохе прошептала я.

Люциферу дважды повторять не надо: он резко поднялся, оторвав все пуговицы на своей рубашке и громко лязгнул пряжкой ремня об стол. Брюки вместе с нижним бельём полетели в никуда вслед за рубашкой. Его рваное дыхание, временами переходящее на рычание голодного зверя, просто срывало мне голову — я прижалась к нему, впиваясь в шею лёгким укусом, от чего его кожа покрылась мурашками. Твёрдая горячая головка плоти упиралась в мою промежность. Я заёрзала, прикрывая глаза.

— Ч-ш-шш, терпение, Вики, — кожу шеи обдало жаром его дыхания.

— У меня его нет, — шепот в ответ и я сама насаживаюсь на его длинный ствол, от чего Демон шумно выдыхая закусывает губу.

— Это ей не навредит? — он бросил взгляд на мой живот.

— Мы аккуратно.

Он до покраснения кожи сжал мои бёдра и начал медленно и нежно то входить, то выходить из меня — голова пошла кругом от таких манипуляций и я откинула её назад, открывая Люцию свою шею. Чем же он пользуется припадая к ней зубами. Впервые в жизни я чувствовала нечто подобное — такую близость с истинным естеством этого отчаянно нуждающегося в любви Демона. Заглянув в его глаза я на все тысячу процентов удостоверилась в том, что между нами больше, чем просто секс. Больше чем занятие любовью. Это нечто, что человеческий мозг не сможет осознать или хотя бы описать. Это дрожь по всему телу от каждого толчка, электрические разряды в местах касаний и почти физическая боль от того, что он забирает свои руки. Это шлепки и громкие стоны вперемешку с утробным рычанием, укусами и засосами по всему телу. Это когда всего мало и мало, хочется больше его тела. Это больше чем страсть и вожделение, больше чем удушье от стонов и мои руки царапающие мускулистую спину. Это всё в наших пылающих глазах…

Он с несвойственной ему нежностью накрывал мои губы, поглощая мои стоны. Мне захотелось сделать ему ещё приятней, поэтому оттолкнув Сына Дьявола, я спрыгнула со столика.

— Что ты… — прерывистое дыхание. — Ах… ты ж суккуб… — Люцифер закусил кулак сдерживая глубокие стоны, когда я взяла твёрдую плоть в ладонь и начала водить по стволу. Посасывая при этом головку, я взглянула в пылающие красными огоньками радужки: они внимательно изучали моё лицо.

— Что?

— Просто смотрю. Продолжай, — он положил ладонь на затылок, заставляя заглатывать горячий и влажный от моей смазки член поглубже в горло. С характерным чавкающим звуком он ритмично двигался в моём рту. В краях глаз скопились слёзы, которые Демон бережно смахивал. Ох, как же он застонал, когда я начала медленно обволакивать его головку языком, задевая уздечку. Просто музыка для ушей… Вскоре его орган напрягся до предела и подрагивая наполнил мой рот вязкой кисловатой жидкость. С уст самого мужчины сорвался лишь очередной хриплый стон. Я сглотнув всё до последней капли, поднялась и чмокнула его в щёку.

— Пообещай, что не натворишь глупостей, — его голос вдруг посерьёзнел, когда он застегивал ремень.

— Смотря что ты имеешь ввиду под глупостью, — я загадочно улыбнулась, за что получила укоризненный взгляд.

— Вики, я не шучу.

— Ладно, — протянула я, натягивая пижамные шорты.

Он подошёл ко мне, крепко обнял, чмокнул в макушку и вылетел с комнаты. В моей груди тоже начало зарождаться какое-то тянущее чувство. Ох уж не нравятся мне эти загадки…

Я хотела собрать волосы в хвостик и потянулась за резинками в моей тумбочке, но в последний момент моя рука дрогнула от лёгкого энергетического толчка в районе живота и выронила всё содержимое маленькой коробочки с резинками.

— От шалунья, — я усмехнулась и наклонилась за резинками. — И не стыдно тебе над матерью издеваться?

Подняла все резинки, сцепила волосы на затылке одной из них, а остальные сложила в коробочку. Хотела было поставить на место, но моё внимание привлёк конверт с родовой печаткой. Недолго думая, я схватила его и повертела в руках. Грубая шершавая бумага была невероятно приятной на ощупь. Поддаваясь внутреннему импульсу, я раскрыла конверт до инициации. Мысленно попросив прощения у деда, я опустила глаза на аккуратные буковки знакомого почерка, от чего в груди что-то тоскливо кольнуло. Письмо начиналось со слов:

«Дорогая Вики, если ты читаешь это, значит мы обе мертвы…»

Я сглотнула ком и продолжила. По мере чтения на моём лице сменилось множество эмоций: начиная от непонимания, заканчивая подрагивающим от ярости подбородком.

Ненавижу. Просто, блять, ненавижу.