Грязные деньги

С того памятного дня, когда агенты ФБР в течение четырнадцати часов обыскивали его дом, прошел уже почти год, а Джо Чагра все еще с трудом верил, что этот кошмар действительно выпал на его долю. Казалось, все это происходило на другой планете с незнакомым ему человеком, случайно носившим его фамилию. Перед глазами Джо все еще суетились бесчисленные агенты, с четкостью роботов вывинчивавшие лампочки из патронов, перелистывавшие поваренные книги и рывшиеся в мешке с детскими пеленками. Он еще слышал, как незнакомый ему человек протестовал его голосом, говорил, что это какая-то ошибка, что он не уголовный преступник, а адвокат по уголовным делам. Разве они не видят разницы? Но такой же аргумент выдвигал в свое время и Ли, — аргумент, который он повторял до самой могилы.

В эти дни Джо много думал о Ли. И о Джимми. Тень Ли, казалось, все время витала теперь в доме на Санта-Анита-стрит — там, где он жил когда-то. Правда, теперь это был уже совсем не тот дом. По распоряжению Джо там появились спортивный зал с огромным зеркалом, бильярдный стол, игральный автомат, телескоп, батут, плавательный бассейн и два "мерседеса": "его" и "ее". Но все по-прежнему было пронизано духом Ли, который, казалось, "поселился там навсегда. Джимми жил поблизости. Только дома его сейчас не было. И не будет до 2010 года. Мать все еще жила чуть дальше на той же улице в квартире с другой стороны дома Пэтси, где некогда обитал и ее покойный муж Абду. Теперь она составляла новый семейный альбом из фотографий и вырезок, тридцатый в этой бесконечной серии. Пэтси развелась с Риком де ла Торре — последней жертвой судьи Вуда, отправившего его в тюрьму. Джо теперь редко появлялся у себя в адвокатской конторе, а когда приезжал туда, то не знал, что делать, так как делать было особенно нечего. Джо усаживался за большой письменный стол и тупо смотрел на фотографии Абду и Ли, висевшие в рамках на противоположной стене. Фотографии Джимми в конторе не было. Джо иногда шутил по этому поводу, что все хорошие снимки Джимми имеют внизу номера.

Разминаясь во дворе на батуте, Джо иногда видел трех детей Джимми, игравших по соседству. Джимми так еще и не видел самого младшего сына, родившегося, когда он был уже в тюрьме. Джо начинал думать о собственных детях, и тогда на глазах у него появлялись слезы. Однажды он пошел со своим четырехлетним Джозефом в большой супермаркет, и тот где-то затерялся. Мальчишка метался в проходах весь в слезах и вопил: "Папа! Папа!" Увидев наконец отца, он закричал: "Я испугался! Я думал, тебя забрали!"

В последнее время Джо и Пэтти редко виделись с Лиз, женой Джимми. Но и в те редкие моменты она была либо одурманена наркотиками, либо злилась и нервничала, что еще не успела "намарафетиться". Лиз, видимо, восстановила Джимми против родственников. Она винила Джо в том, что куда-то исчезли деньги, которые Джимми хотел использовать на организацию побега: примерно 500 000 долларов. На самом же деле ни Джо, ни Пэтти этих денег никогда и не видели. Когда Джимми был арестован в Лас-Вегасе, отец Лиз доставил деньги обратно в Эль-Пасо, а через несколько месяцев они куда-то исчезли. Джо и Пэтти считали, что Лиз просто промотала их или спрятала куда-то и забыла. Она накупила себе много новой мебели и, наверное, отдала часть денег поручителю, обеспечившему условное освобождение Джимми, выкупив кое-что из драгоценностей, внесенных в свое время под залог. Разговаривая с Джимми, Джо пытался выгородить Лиз или же по меньшей мере молчать, когда тот бушевал по поводу пропавших денег. И вот теперь Джимми, а может быть, и ФБР считали, что Джо потерял деньги или припрятал, чтобы воспользоваться ими позже. На самом же деле Джо уже несколько месяцев сидел без гроша. Он даже пытался продать "мерседес" стоимостью 60 000 долларов, который был подарен ему Джимми в счет будущего адвокатского гонорара.

Джо лишь вскользь упомянул о желании продать "мерседес" в присутствии нескольких федеральных обвинителей и агентов ФБР. Это было в холле суда в Вэн-Хорне в тот день, когда Чарли Харрелсон заявил, что согласен понести наказание, не признав своей вины. Но то, что последовало за этим, окончательно убедило Джо Чагру в его полной беспомощности: он оказался всего лишь маленьким ноликом в некоем страшном уравнении в духе сочинений Оруэлла, и власти могли легко либо использовать его, либо зачеркнуть по собственному усмотрению.

Одной случайно оброненной фразы оказалось достаточно, чтобы агенты ФБР составили соответствующий рапорт, и уже через несколько дней на их псарне, где в то время работала Пэтти, появились агенты из Управления по борьбе с наркотиками и конфисковали автомобиль, заявив, что он использовался в целях контрабанды наркотиков.