Грязные деньги

Ливанские и сирийские семьи — Чагра, Абрахамы, Фарахи и Саломе — добрались туда через Мексику в один из самых бурных периодов современной истории. Это в какой-то мере и объясняет их полные романтических приключений судьбы. Семейная хроника и предание повествуют о судьбе прародителей Чагры — Джозефа и Мэриан Бушаада — как о примере классической любви. Мэриан должна была выйти замуж за другого человека — кузена, родители которого были владельцами преуспевающей газеты. Но утром в тот день, когда должна была состояться свадьба, ее жениха нашли мертвецки пьяным в постели деревенской шлюхи. Униженная и разбитая горем, Мэриан бежала из Ливана к своей старшей сестре, которая незадолго до того эмигрировала в Мексику. Джозеф Бушаада — молодой офицер-кавалерист — последовал за ней и вскоре доказал, что любит ее. Они поженились в мексиканской столице. В то время Джозеф и Мэриан еще не догадывались о царивших вокруг хаосе и насилии, но, когда кровавый диктатор Порфирио Диас приказал расстрелять более двухсот демонстрантов перед Национальным дворцом, молодая пара влилась в поток беженцев, устремившихся из столицы на север. Там в то время власть находилась в руках мятежного генерала Панчо Вильи. Судя по Всему, Джозеф Бушаада, бывший офицер ливанской кавалерии, восхищался этим человеком. Как и Вилья, он носил сомбреро и свисавшие вниз усы. Хотя в боевых операциях Джозеф и не участвовал, он все же носил два пистолета и нагрудные патронташи, как это делали мексиканские повстанцы в 1911 году. Вместе с разноликой толпой таких же, как они, беженцев, пеонов и свирепых индейцев из племени яки — отверженных обитателей пустыни, пожелавших присоединиться к армии Панчо Вильи на севере, — они доехали на поезде до местечка Парраль в штате Чиуауа. Мэриан в ту пору была беременна.

Вскоре после рождения сына Абду они двинулись дальше на север, как раз поспев к началу битвы за Хуарес. Джозефа арестовали по подозрению в принадлежности к армии Вильи и бросили в тюрьму. Его ожидал расстрел. Мэриан — изобретательная и волевая женщина, которая была на двенадцать лет старше своего мужа, — завернула маленького Абду в одеяло и побежала в немецкое посольство, где каким-то образом умудрилась получить три немецких паспорта. Джозефа освободили, и в ту же ночь, когда со стороны песчаных дюн с юга уже доносилась канонада, семья Чагры собрала свои нехитрые пожитки и перешла на другой берег реки через никем не охранявшийся тогда мост в Эль-Пасо. Прошли годы, прежде чем они окончательно уладили дела с гражданством. Но в 1911 году такого рода формальности мало кого волновали.

Сначала Джозеф Чагра перебивался случайными заработками, но со временем стал заместителем окружного шерифа в Эль-Пасо. Старожилы до сих пор помнят этого крупного мужчину с овальным арабским лицом, пронзительными черными глазами, усами, как у Панчо Вильи, в сомбреро и с пистолетами, рукоятки которых были инкрустированы перламутром. Чуть позже Джозеф открыл бакалейную лавку у городского рынка за зданием суда и со временем стал хотя и не очень процветающим, но все же признанным представителем растущей арабской общины в деловом мире Эль-Пасо.

Поскольку Джозеф и Мэриан детей больше иметь не могли, всю свою родительскую любовь они отдавали единственному сыну. В силу врожденной застенчивости и строгих правил, которых придерживались арабские семьи даже вдали от родины, Абду Чагра отправился на первое свидание, когда ему было уже почти 23 года. К тому же весь день ему приходилось трудиться в лавке и на рынке: он постепенно брал на себя обязанности отца, готовясь к тому дню, когда старый Джозеф уйдет на покой.

Как-то на похоронах в 1935 году Абду Чагра повстречался с красивой девушкой, которую звали Джозефин Айюб, и безумно в неё влюбился. Вскоре после этой случайной встречи Абду, набравшись смелости, попытался назначить ей свидание. Джозефин сказала: "Я буду встречаться с вами лишь в том случае, если вы намерены на мне жениться". Когда Абду рассказал об этом матери, та в восторге воскликнула: "Ты нашел прекрасную девушку!" Джозеф обрадовался не меньше: старики так хотели обзавестись внуками.

Все формальности, связанные со свадьбой, были обсуждены и согласованы на торжественном обеде обеих семей, во время которого Мэриан сама надела кольцо на палец Джозефин. Родня невесты хотела, чтобы помолвка длилась как можно дольше, не меньше года, но Мэриан настояла на том, чтобы молодые поженились как можно быстрее. "Долго ждать — дурная примета", — сказала она.