Грязные деньги

Чагра и его коллега не стали тратить время на попытки опровергнуть действительные факты, имевшие место в ту лунную ночь год назад. Хотя Вуд, разумеется, был с этим не согласен, адвокаты свели все дело к одному: смогли бы агенты произвести аресты без подслушивающих устройств или нет. Целая дюжина всевозможных официальных документов подтверждала, что без этих устройств "нарки" никогда не узнали бы, когда Марти и его друзья поднимутся в воздух. Обвинение, несомненно, предвидело такую линию защиты, и теперь большинство агентов рассказывался все по-разному. Кое-кто утверждал, что даже не слышал о подслушивающих устройствах, и почти все пытались представить дело так, будто контрабандистов можно было поймать в любой момент, стоило только захотеть.

В ходе перекрестного допроса Ли Чагра попытался поставить под сомнение правдивость показаний агента Уэзермена относительно того главного звонка из "Сектора".

Вопрос: Если бы вам не позвонили из "Сектора", вы не сумели бы вылететь так быстро [из международного аэропорта в Эль-Пасо], не так ли?

Ответ: Нет, не сумел бы.

Вопрос: Значит, если бы вам не позвонили из "Сектора", вы не заметили бы, как самолеты [контрабандистов] вылетали в Мексику?

Ответ: Нет, не заметил бы.

Вопрос: Простите?

Ответ: Если бы они вылетели в тот день [в Мексику], не заметил бы.

Вопрос: Я вас что-то плохо слышу.

Ответ: Если бы их самолет вылетел в тот день, а я — нет, я не заметил бы, как они улетали…

Вопрос: Итак, я хочу установить следующее: ест бы вам не позвонили из "Сектора", вы не вылетели бы из Эль-Пасо именно в тот момент. Правильно?

Ответ: Да, правильно.

Вопрос: К тому же вы едва туда успели, а приехав в аэропорт, увидели, что они уже взлетают, не так ли?

Уэзермен продолжал утверждать, что ему не было известно заранее, что контрабандисты наметили свою операцию именно на тот полдень, однако Чагра напомнит, что в официальном рапорте пилота, представленном несколько месяцев тому назад, указывалось обратное. В момент составления этого рапорта, продолжал адвокат, подслушивающие устройства еще не были главной проблемой. Теперь же, когда ситуация изменилась, Уэзермен, видимо, решил пересмотреть свои прежние показания.

Как только обвинение закончило представлять доказательства, Чагра обратился к судье и потребовал оправдания обвиняемых. Во-первых, сказал он, обвинению не удалось доказать, что в Техасе было совершено какое-либо "явное действие", имеющее отношение к преступному сговору. Во-вторых, обвинение никак не смогло доказать, "не оставляя разумных сомнений", что подслушивающие устройства не имели отношения к аресту. Кроме того, уже тот факт, что официальные рапорты, составленные сразу же после арестов, теперь отвергаются, сам по себе вызывает разумное сомнение.

Но судья Вуд был с этим не согласен. "Я не понимаю, — сказал он, — каким образом подслушивающие устройства могли кому-то подсказать, как действовать дальше. Сами по себе они никому ничего не подсказывали. Этот разговор между Хоултином и миссис Хоултин и между нею и женой другого подсудимого… сам по себе мне не подсказал бы, как действовать дальше". Вуд признал, что в ряде случаев "нарки" действительно давали противоречивые показания. "Но это уже компетенция присяжных", — сказал он, обращаясь к Чагре.

— Но, ваша честь! Ведь все эти противоречивые показания дали главные свидетели обвинения! — настаивал Чагра. — Именно на этом и строятся все оправдательные приговоры.

— Разобраться во всем этом должны присяжные, — твердо сказал Вуд и объявил перерыв.

Адвокаты были убеждены, что Вуд уже сделал несколько ошибок, которые могли бы послужить основанием для отмены приговора. Но в данный момент это было слабым утешением: как и его наставник судья Гуинн, Вуд выносил приговоры быстрее, чем их можно было отменить. Обвинение пыталось доказать, что один из агентов, находясь в кафетерии отеля "Шератон", услышал, как Марти и двое его сообщников обсуждали в тот день детали преступного сговора, и что именно поэтому "нарки" и узнали о планируемой операции. В действительности же Марти и те двое говорили о покупке стиральной машины и об установке системы для очистки воды. До судебного процесса ни в одном из рапортов ни разу не упоминалось о том, что агент случайно подслушал этот ставший вдруг таким важным разговор. Защита решила пойти на обдуманный риск и вызвать в качестве своего первого свидетеля ключевую фигуру во всем этом деле — агента Робинсона. Чагра не верил, что тот решится на лжесвидетельство лишь для того, чтобы поддержать версию обвинения. Если бы он на это согласился, обвинение наверняка вызвало бы его в суд в качестве своего главного свидетеля.

Допрос Робинсона Чагра начал с его официального рапорта.

Вопрос: Ну, хорошо. В этом рапорте вы утверждаете, что примерно в 14.30 агент Уэзермен получил информацию о том, что после полудня Хоултин и другие попытаются переправить контрабандный груз марихуаны. После этого агент Уэзермен отправился обратно в Эль-Пасо на заправку. В рапорте так написано?