Грязные деньги

Закон, в частности, обязывал банки сообщать Налоговому управлению обо всех денежных операциях, сумма которых составляла 10 000 долларов и более. Но юристы знали, что некоторые директора банков находились на полном содержании контрабандистов и все их функции ограничивались лишь тем, чтобы сведения о крупных денежных операциях никогда не доходили до Налогового управления. Больше всего "нарки" жаловались на то, что Налоговое управление вообще отказывалось сотрудничать с Управлением по борьбе с наркотиками. Лишь после того, как на него было оказано давление сверху, оно стало более сговорчивым. Закон содержал также положение, согласно которому власти могли конфисковывать собственность, приобретенную на доходы от продажи наркотиков. Разумеется, им предстояло еще доказать, что доходы получены Ли Чагрой незаконным путем, хотя простой здравый смысл подсказывал, что, какие бы гонорары он ни получал, жить так, как он жил, он все равно не мог бы. Но самым важным в законе было другое: он предусматривал весьма широкий диапазон приговоров, и это делало его значительно строже любого другого известного в стране федерального закона, включая законы об изнасиловании, убийстве или похищении людей. Минимальный приговор был десять лет, максимальный — пожизненное тюремное заключение. И это еще не все. Подсудимые, признанные виновными о нарушении этого закона, лишались права на условно-досрочное освобождение. Ни больше ни меньше.

Знакомясь в архивах Среднего округа штата Теннесси со старыми материалами по делу о преступном стопоре, Керр, должно быть, испытывал сочувствие к прокурору Ирвину Килкризу. Бригада защитников состояла чуть ли не из двадцати адвокатов, а обвинение было представлено в основном беднягой Килкризом. Из материалов дела становилось ясно, что обвинение и Управление по борьбе с наркотиками очень плохо координировали следственную работу. Многие аспекты сговора фактически так и не были исследованы. Керр, конечно, находился в более выгодном положении, поскольку располагал дополнительной информацией, полученной от целого ряда торговцев наркотиками, арестованных после 1973 года. В их число входил и Джерри Эдвин Джонсон, который был клиентом Ли, когда почти год тому назад федеральные агенты увезли его из тюрьмы Ла-Туна и тайно допросили. Совсем недавно другой осведомитель заявил, что лично заплатил Стриклину 500 000 долларов. И все же Керр все время мучился вопросом: почему Килкриз не предъявил тогда обвинение на основании "закона о главаре банды". "Тогда мне это и в голову не пришло, — объяснил тот Керру. — В этом деле нас интересовало лишь то, что имело отношение к преступному сговору". Ну что ж, Керра в этом деле интересовало нечто большее. Изучив все материалы, он пришел к выводу, что здесь налицо все элементы, позволяющие применить "закон о главаре банды": множество отдельных операций и множество людей, работавших на Стриклина. Или на Ли Чагру. Если копнуть дело Стриклина глубже, рассуждал Керр, обязательно докопаешься и до Чагры.

Агент Кен Блемкер, сопровождавший Керра в поездке в Нашвилл, считал, что, если Стриклина как следует припугнуть пожизненным заключением без права на условное освобождение, он "заложит" своего лучшего друга. Но не все "нарки" были с ним согласны. Агент Робинсон сказал, что Ли Чагра — это своего рода "крестный отец" в банде Стриклина, и те даже заказали его портрет в соответствующей позе. Уже одно это обстоятельство говорило о многом. "Они очень преданны ему, — сказал Робинсон. — Ради него они сами пойдут в тюрьму". Но прокурор и его коллеги хотели все же удостовериться в этом сами.

Вскоре после судебного процесса по делу об операции в Ардморе Блемкер и еще один агент посетили Джека Стриклина в тюрьме Ла-Туна. "Если ты поможешь нам, мы поможем тебе", — сказал Блемкер Стриклину. Агенты хотели получить от него информацию о том, кто действительно заправлял всеми операциями по контрабанде наркотиков в Эль-Пасо. При этом они назвали четыре фамилии: Ли Чагра, Джимми Чагра, Сиб Абрахам и поручитель Вик Аподака. Если Стриклин согласится сотрудничать с ними, они будут содействовать его скорейшему освобождению, если же откажется, они предъявят ему новое (обвинение на основании "закона о главаре банды". При этом "нарки" показали ему ксерокопию соответствующего раздела Закона о контроле над наркотиками 1970 года.

— Теперь твоя судьба в твоих руках, — сказал один из агентов. — Ли Чагру мы и так достанем.

Несколько секунд Стриклин изучал ксерокопию, а затем протянул ее обратно.

— Сложите-ка эту бумаженцию получше и суньте себе в…

Через месяц Джек Стриклин предстал перед судьей Вудом — Джоном-максимумом. Ему грозило пожизненное заключение без права на условное освобождение.

15