Грязные деньги

Поскольку Рик де ла Торре и Бен Гарсия к суду привлекались впервые, было решено рассматривать их дела вместе. Фред Белла — третий участник преступного сговора — имел давний и весьма внушительный список судимостей, поэтому он должен был предстать перед судом отдельно. Ли и Джо Чагра избрали довольно простую тактику защиты: де ла Торре и Гарсия должны были отрицать всякое преднамеренное, сознательное и добровольное участие в сговоре. Вся причастность Гарсии сводилась лишь к одному разговору с Гроссом и парочке телефонных звонков. Рик признал, что действительно находился в машине с федеральными агентами во время их восьмиминутной поездки в аэропорт и что Джо Рентерия представил его как своего "банкира". Однако он отрицал, что вел какие-либо переговоры относительно контрабанды марихуаны. Он также решительно отверг утверждение Гросса, будто он, Рик де ла Торре, приписывал себе организацию операции в Ардморе. Гросс, видимо, путал его с Джо Рентерией.

Присяжные признали де ла Торре и Гарсию невиновными по первым трем пунктам обвинения и виновными по последнему пункту: сговор с целью незаконного ввоза марихуаны. Судя по всему, это было компромиссным решением. Вуд вынес каждому максимальный приговор: пять лет тюремного заключения с последующими десятью годами условного освобождения под специальным надзором и штраф в 15 000 долларов. Хотя приговор, казалось, был более или менее справедливым, Керр сильно расстроился. Когда присяжные трижды произнесли: "не виновен", Джо Чагра заметил у него на глазах слезы. Позже Керр утверждал, что присяжные все же признали справедливость его обвинений. "Присяжные сказали, что де ла Торре был крупным контрабандистом наркотиками. А это означает, что я выиграл дело". Но кое-кто все же считал, что прокурор воспринял приговор как личное поражение — первое в суде под председательством Вуда в Эль-Пасо. Возможно, Керра расстроило просто то, что он проиграл дело братьям Чагра, а возможно, он действительно считал, что зять Ли и Джо заслуживал сорокалетнего тюремного заключения. Какими бы мотивами он ни руководствовался, Керр предпринял еще один шаг, шокировавший почти всех, включая его собственного босса Джеми Бойда, Он составил список всех ответов де ла Торре под присягой и подготовил новое обвинение, на сей раз — в неоднократной даче ложных показаний. За каждое такое показание обвиняемому грозило пятилетнее тюремное заключение.

Первоначальный список ложных показаний, составленный Керром, был в конечном итоге сокращен министерством юстиции до пяти пунктов. Рик де ла Торре был признан виновным в даче ложных показаний в одном случае и отбыл за это наказание. Но, как это ни парадоксально, наказание за участие в преступном сговоре ему отбывать так и не пришлось.

В начале лета Ли и Джо Чагра поехали к своему брату Джимми в Форт-Лодердейл. Несколько месяцев назад было разгружено судно с самой крупной партией марихуаны, и Джимми теперь буквально купался в деньгах, пребывая в отменнейшем настроении. Но в течение последних нескольких недель был произведен целый ряд арестов, и Джимми уже готовился свернуть дела и перебраться в Лас-Вегас.

Однажды вечером, когда братья Чагра хвастались друг перед другом и сплетничали под теплым небом Флориды, Ли произнес длиннейшую и несколько бессвязную тираду о судье Вуде и прокуроре Джеймсе Керре. До того памятного вечера эти две фамилии были для Джимми пустым звуком. Судья и прокурор представлялись ему просто злодеями из мелодрамы, разыгрывавшейся где-то очень далеко. Он еще не понимал, какое зло причинили эти люди его близким и друзьям и как люто ненавидел их Ли. Джо Чагра рассказал о том, как эти двое расправились с Риком де ла Торре и что они собирались сделать с Рентерией. Трудно было подыскать подходящие слова, чтобы описать всю ту ненависть, с какой Ли и Джо относились к федеральным властям в Эль-Пасо, с самодовольной наглостью, как они считали, прибегавшим к самым грязным приемам. Джимми молча слушал братьев. Словно поменявшись с ними ролями, он был теперь весь внимание.

В августе Ли и Джо отправились в Бостон, где встретились с адвокатами Джозефом Отери и Мартином Уайнбергером. Ли хотел возбудить дело против Джеймса Керра и Управления по борьбе с наркотиками. Для этого он составил длинный перечень случаев, когда, по его мнению, агенты управления вымогали информацию и заставляли свидетелей давать ложные показания. Было решено, что Отери и Уайнбергер проведут собственное расследование, в ходе которого их люди возьмут письменные показания у Джека Стриклина, Джерри Джонсона и некоторых других заключенных, утверждавших, будто агенты из Управления по борьбе с наркотиками угрожали им или что-то обещали в обмен на нужные им показания.