Первое, что я осознал после того, как мама ушла на кухню, было мое ужасное физическое состояние. В моей голове было такое чувство, будто кто-то уронил на нее грузовик. Боль была огромной и, казалось, всеобъемлющей, но вскоре я понял, что у меня другие проблемы. Во рту так пересохло, что я едва мог глотать или пошевелить языком. Когда я все же попытался сглотнуть, я словно проглотил лезвие бритвы, которое прошло в пищевод. Эта сухость, однако, была типичным следствием отсутствия гидратации перед срывом, после ночной пьянки. Это было то, что я мог легко исправить.
Менее обычной была боль, которую я испытывал во многих других местах. Я чувствовал себя избитым, как будто я упал с горы. На ногах было несколько сырых мест. Некоторая затяжная слабость начала исчезать, когда я попытался вспомнить причину этого. Именно тогда ко мне пришли первые воспоминания о прошлой ночи. Тогда я еще не знал термина "паническая атака", до сегодняшнего дня. Мелькающие образы из моего безумного бегства по лесу танцевали в моей голове. Если бы я был способен на это в те моменты, я бы сел прямо в постели, мои глаза вылезли из орбит, когда я задыхался, но что-то во мне осознало, что это было бы плохой идеей в моем текущем состоянии и заблокировало импульс. Как бы то ни было, мое сердце забилось быстрее, а глаза широко раскрылись, когда я вспомнил гротескную морду зверя.
Я скривился, повернувшись на бок и осмотрел свое тело. Физическое усилие сделало боль еще сильнее, но я должен был знать, с чем имел дело. Мои джинсы были изодраны, разорваны в нескольких местах. Я вспомнил, как споткнулся и упал в лесу, я вспомнил звук слез и это чувство сырости, но фактический ущерб был выше всего, чего я ожидал. Причина, по которой моя кожа выглядела раздраженной, теперь была очевидна - мои ноги перенесли многочисленные ссадины и порезы. Я почувствовал на своей коже засохшую кровь.
На простынях были пятна крови.
И еще кое-что, что скатилось из моих длинных спутанных волос, когда я попытался сесть, - сильно искалеченный человеческий палец. Я мог только предположить, что зверь в лесу плюнул в меня, когда я повернулся и побежал, и кровь заставила его прилипнуть к моим волосам, где он оставался всю ночь.
Это было по-настоящему. Все это.
Эта ужасное, отвратительное
Больше я в лес не ходил. Любой лес, где угодно.
Дилемма серийнoго убийцы
Человек, которому местные СМИ дали меткое прозвище
Более двадцати лет, не покладая рук, он трудился в области, которую можно охарактеризовать термином из компьютерной игры - "Режь и Руби". Он кромсал и мочил людей, топя их в крови. Но даже теперь, спустя столько лет после своего первого убийства - это действо не наскучило, и по прежнему вызывало только положительные эмоции. Хотя, руки и чертова спина периодически побаливали. Да и времени, для любимого занятия было все меньше и меньше.
Когда он только начинал, у него было гораздо больше свободы, чтобы идти куда угодно и когда угодно. Он был молод и одинок, не имел серьезных привязанностей и почти не имел внешних обязательств. Родителей давно не было в живых. За исключением шести часов, которые он обычно проводил на своей неполной работе в магазине проката видео. Пять дней в неделю, его время было его собственным. В свои дни "одинокого волка" он мог часами бродить по улицам различных городов Техаса в поисках жертв. Тогда еще не было социальных сетей, а интернет находился в зачаточном состоянии. Мир был менее коммуникабельным, и было легче заниматься гнусными ночными делами. Не было смартфонов и уличных камер. Да и постоянного наблюдения за гражданами в целом. В то время он этого не знал, но это был "золотой век" для безумных убийц.