Грязные игры

Я — следователь Генпрокуратуры. Я занимаюсь делами об убийствах Сереброва, Стрижа, Ста- ревича. Нам нужны ваши свидетельские показания. Поймите, без вас нам не расставить все точки в этих делах.

Норд пропустил мои слова мимо ушей.

Машину в Шереметьево. Самолет. Вылет из России.

Норд, у вас нет никаких шансов. Поймите. Вам не удастся уйти.

Нужно было подбирать слова очень осторожно. Ведь человек, у которого отнимают последнюю возможность, способен на все.

На меня смотрели глаза альфовцев. Смотрели без всякого выражения. Для них Патрик Норд был просто террористом, которого убить — не только не грех, но и обязанность.

Вас не выпустят, — говорил я, — поймите, не выпустят. Единственный ваш шанс — сдаться. Я гарантирую вам жизнь и безопасность во время следствия.

Норд немного опустил голову. Видимо, он обдумывал мои слова.

Нет, — вдруг сказал он, — машину, самолет, вылет из России. Или я перережу ей горло.

Не перережете, — сказал я негромко.

На лице Норда отразилось изумление.

Почему?

Потому что это ваша дочь.

Что? — Норд широко раскрыл глаза. Даже Инна вроде очнулась от своего оцепенения.

Да, Патрик Норд, Валерий Мунипов, это ваша дочь. Ваша и Фатимы Салхазовой.

Норд вздрогнул. В глазах у него появилась растерянность.

Молодец, Турецкий! Теперь дальше, дальше, только очень осторожно!

Да. Она здесь. Если вы не верите, я могу ее позвать.

Я повернулся и поискал глазами Наташу. Наконец нашел ее лицо между фигурами автоматчиков.

Пропустите ее!

Наташа протиснулась в кольцо.

Фатима, — прошептал Норд и разжал руки. Скальпель с оглушительным звоном упал на мраморный пол.

Инна, почувствовав, что она на свободе, бросилась к матери.

И тут прогремел выстрел. Норд упал. Я бросился к нему, хотя можно было этого и не делать. Стрелял профессионал — пуля угодила точно посреди лба. Норд был мертв.

Готов, паскуда!

Я резко обернулся. Прямо перед автоматчиками стоял полковник Карпенко. В руке у него был пистолет.

Полковник, вы ответите за это!

Он только ухмыльнулся:

Перед своим начальством — да. Кстати, именно мое начальство отдало приказ на физическое устранение Патрика Норда.

Кто именно отдал приказ?

А вот это, гражданин следователь, не ваше дело. Я выполнял приказ.

Он говорил еще что-то, но я перестал слушать. Мне было все равно, что скажет этот старый гэбист.

Саша, — это был Слава, — пойдем отсюда.

Ночь на 3 октября

Москва, Генеральная прокуратура РФ

Мы допрашивали Наталью Донскую, которую раньше звали Фатимой Салхазовой, до двух часов ночи. Вернее, это был не допрос, а скорее монолог. Она рассказывала, а мы слушали и записывали. Перебивать ее не хотелось — настолько это была удивительная история.

После отъезда Мунипова в Америку, как и предполагалось, через несколько месяцев она родила дочь Инну. Это и была та шуточка, которую выкинул он перед отъездом, чтобы досадить Караханову. Конечно, новый хозяин Фатимы был в жутком возмущении. Но делать было нечего — несмотря на все свои связи, в те времена он не мог достать Мунипова в Америке. А Фатиму пришлось отпустить. Конечно после того, как она отработала те деньги, которые Караханов заплатил за нее Мунипову.

Фатима долго мыкалась, пока не вышла замуж за одного из дальних отпрысков известной в театральных кругах династии Донских. Отсюда и ее новая фамилия. При перемене паспорта она взяла себе другое имя, чтобы навсегда развязаться с прошлым...

Очень скоро она рассталась со своим мужем. Наташа осталась с ребенком практически на улице.

Надо было как-то жить. Сначала она устроилась дворником, чтобы получить хоть какую-то крышу над головой. Потом познакомилась с фарцовщиками на Пушкинской, тоже стала приторговывать дефицитом. А в один прекрасный день — с Сократом, который в то время активно торговал антиквариатом. Эффектная внешность Наташи позволяла ей без труда входить в контакт с иностранцами, которым Сократ загонял купленную у московских пенсионеров филигрань и старинные иконы, добытые за бесценок у подмосковных деревенских бабок.

Скоро Сократа заловили. Те два года, что он провел в тюрьме, Наташа времени не теряла — она познакомилась с Назаренко, который активно шел в гору. Наступили перестроечные времена, и многие делали за короткое время головокружительную карьеру. И главное — головокружительные деньги.

Именно их, родимых, и не хватало в то время Наташе. Конечно, работа с Сократом позволяла ей безбедно прожить, но, когда его посадили, весь «бизнес» пошел насмарку. Поэтому ей пришлось срочно искать способы заработка. К тому же из той дворницкой коммуналки, в которой она жила до сих пор, скоро должны были выселить.