Грязные игры

Он завывал, как привидение, не столько от боли, причиненной безжалостными колючками, сколько от ярости из-за своего поражения.

Грифф стоял и смотрел, как Родарт пытается освободиться, но его исступленные попытки сбросить проволоку запутывали ее еще больше. Колючки впивались в его одежду и тело.

Звук сирен был уже близко.

— Перестань! Все кончено, — крикнул Грифф Родарту.

— Пошел ты!

Каким-то чудом Родарту удалось перевернуться на спину, он был весь обмотан проволокой, колючки впились в его искаженное злобой лицо. Но он продолжал дергать руками и ногами. Он смог поднять колено, хотя его ступню крепко держала петля колючего капкана.

— Оставь, Родарт, — Грифф, задыхаясь, вытирал разбитый нос. — Ради бога.

Полицейские сирены были уже близко — на расстоянии не больше полумили. Грифф посмотрел на дорогу, надеясь увидеть полицейские машины. За ровным невспаханным полем он различил разноцветные вспышки. Через минуту или две…

— Попрощайся со своей задницей, десятый номер.

Родарт целился в него из маленького пистолета, и Грифф только теперь заметил кобуру под брюками у него на лодыжке. Кровь текла из многочисленных ран, но детектив, казалось, не замечал этого. Рука с пистолетом была поцарапана и кровоточила. Но палец твердо лежал на спусковом крючке, и рука, сжимавшая пистолет, не дрожала. Проволока, пересекавшая лицо, делала его еще более уродливым. Один край его рта был прижат, но он сумел растянуть губы в кривой улыбке.

Сознание Гриффа зафиксировало все это за долю секунды. Он понял, что это конец. Его последняя мысль была о Лауре.

А потом улыбка Родарта погасла. Он вскрикнул, и в то же мгновение Грифф был сбит с ног. Мануэло Руис молнией пронесся мимо него, а штык лопаты, описав быструю дугу над головой сальвадорца, опустился прямо на череп Родарта, разрубив его надвое.

Проговорив почти без остановки около часа, Грифф устало откинулся на больничной кровати и перевел взгляд на звукоизолирующие плитки на потолке.

— Джентльмены, мой клиент ответил на все ваши вопросы. Я предлагаю вам уйти и дать ему отдохнуть, — это был его новый адвокат, приехавший по рекомендации Глена Ханниката.

Два детектива полиции Далласа пропустили мимо ушей слова адвоката и не двинулись с места. Грифф подумал, что они ждут, не хочет ли он что-нибудь добавить. Один из них был седым, неразговорчивым и уставшим. Второй был моложе Гриффа. Более агрессивный и раздражительный, чем его коллега, именно он задавал большую часть вопросов.

Грифф не запомнил их имен. Он даже не был уверен, что помнит имя своего адвоката. Ханникат договорился с ним, пока Грифф был в операционной, где из его плеча извлекали пулю. Рана была неприятной и болезненной, но не опасной и явно не угрожавшей жизни.

— Руис выкарабкается? — после продолжительного молчания спросил Грифф.

— Похоже, — ответил молодой детектив. — Крепкий парень, должен вам сказать.

— Точно, — Грифф вспомнил, как Мануэло едва его не задушил. — Ему не предъявят обвинение в убийстве Родарта, так?

Детективы одновременно покачали головами.

— Если бы не он, Родарт застрелил бы вас, — ответил тот, что помоложе.

Грифф кивнул.

— Тот старый амбар использовался как перевалочный пункт для нелегальных иммигрантов. Когда Руис проник в страну, его направили туда и сказали, что он может получить фальшивые документы у парня, который его там встретит. Он отдал все деньги, которые у него были, но зато с документами он мог сразу же устроиться на работу. Парни из отдела по борьбе с нелегальной иммиграцией уже ищут тех, кто этим занимался. — Он сделал паузу, а потом добавил: — Через переводчика Руис также признался в убийстве Фостера Спикмена.

— Это была случайность.

— Он тоже так говорит.

— Это правда.

— Он сказал, что вы дрались. Правильно?

— Да.

Грифф и Макалистер — так его звали, Джим Макалистер — не имели возможности поговорить наедине перед началом допроса, и теперь адвокат негромко кашлянул, подавая ему предупреждающий сигнал. Хотя Грифф говорил правду — только правду и ничего, кроме правды.

— Руис не очень-то распространялся относительно причины вашей ссоры.

Мануэло хранил верность хозяину. Он не станет бросать тень на Спикмена и рассказывать полиции, что получил от него приказ убить Гриффа. Грифф тоже не видел смысла говорить об этом. Его лицо осталось бесстрастным.

— Вы не хотите пролить свет на это обстоятельство, мистер Буркетт? — продолжал настаивать молодой детектив.

— Нет.

— Может быть, что-то произошло между вами и Спикменом?

— До того вечера я встречался с ним всего один раз, и это была дружелюбная беседа.

— Вы не ссорились в тот вечер?

— Нет.

— Вы не спровоцировали Руиса?

— Нет. По крайней мере, сознательно. Он напал на меня сзади.

— Он это признал, — проворчал пожилой детектив. Он хмурился, как будто был смущен. Или сомневался в словах Гриффа. — Но это не объясняет, почему он на вас напал.

— Я не знаю причины.

— Бросьте, Буркетт, — сказал молодой детектив. — Конечно, знаете. Что вы делали у Спикменов?

— Я бы хотел поговорить с моим клиентом наедине, прежде чем он будет отвечать на этот вопрос, — вмешался адвокат.