Грязные игры

— На этот раз он был не так осторожен, — продолжал Родарт. — Или более самонадеян. Оставил орудие убийства. Отпечатки пальцев.

— Как вы думаете, зачем он это сделал?

— Это первое, что я у него спрошу, когда мы найдем его.

Лаура подняла голову и посмотрела на Родарта. В ее глазах он прочел вопрос.

— Да, мы его еще не нашли. Он исчез. Мы оставили полицейских возле его квартиры, но он там не появлялся. Его старая «Хонда»? Мы нашли ее на автостоянке у торгового центра в Эдисоне. Парни из лаборатории исследуют ее. Я поставил своих людей наблюдать за домом на Виндзор-стрит, но туда он тоже не приходил. Кстати, сегодня утром туда приходил садовник, чтобы скосить траву и подрезать кусты. Кто оплачивает содержание дома?

— Я. Я снимаю дом.

Родарт обвел взглядом роскошную обстановку, как будто мысленно сравнивал два дома.

— Зачем? — грубо спросил он, вновь переводя взгляд на Лауру.

Она многозначительно посмотрела на него. Он молча изучал ее несколько секунд, а затем растянул губы в отвратительной ухмылке.

— Я уже знаю, что вы снимаете тот дом.

— Не сомневаюсь, — холодно ответила она.

— Прошу прощения, — он развел руками. — Я должен был все проверить, миссис Спикмен. В договоре аренды нет вашего имени, но по названию компании я вышел на вас.

— Это нетрудно сделать, — она уколола его, поставив под сомнение профессиональные качества, но если он и понял намек, то предпочел проигнорировать его.

— Когда вы в последний раз видели Гриффа Буркетта?

Она опустила взгляд на свои руки, лежавшие на коленях, влажные и все еще бледные. Она понимала, что этот хитрый лис замечает любую мелочь, но ничего не могла с собой поделать.

— Шесть недель назад.

— Шесть недель? Так давно?

— Да.

— Вы уверены?

Она назвала точную дату и увидела, что Картер записал ее в свой маленький, скрепленный спиралью блокнот.

— Почему вы запомнили эту дату? — спросил Родарт.

— Я объявила ему, что больше не приду.

Родарт тихо присвистнул.

— И как он это воспринял?

— Он понял и принял мое решение.

— Правда? — голос Родарта звучал скептически.

— Правда.

— Почему вы прервали эту связь?

— Не понимаю, какое это имеет значение.

— Может, никакого. А может, это очень важно.

Она не выдержала его взгляда.

— То, что мы делали, было неправильно. Я больше не могла. Я сказала ему, что мы не должны больше встречаться.

— У вас были другие связи, до него?

— Нет.

— Никто вас не осудит. С учетом того, что мистер Спикмен…

— Что, мистер Спикмен? — строго переспросила она.

Родарт отступил.

— Буркетт был вашим первым и единственным любовником после замужества, миссис Спикмен?

— Я вам уже сказала.

— А когда вы порвали с ним, Буркетт не спорил, не протестовал, не просил вас передумать?

— Нет.

— Хм, — он задумчиво почесал рябую щеку. — Это не похоже на того Гриффа Буркетта, которого я знаю.

— Видимо, вы не очень хорошо его знаете.

— Видимо, вы тоже, миссис Спикмен. Потому что, когда вы разорвали вашу связь, Буркетт не смирился с этим. Вовсе нет. Он был вне себя. Вчера вечером он явился сюда, нейтрализовал Мануэло Руиса, а потом воткнул нож для вскрытия конвертов в шею вашего мужа. Классическое преступление отвергнутого любовника.

Она заставила себя не отводить взгляд. Наверное, она заслужила это скрытое презрение, но с учетом ее горя и ощущения вины наказание выглядело неоправданно жестоким. Одно дело, осуждение людей, к которым питаешь уважение. И совсем другое, выносить презрение того, к кому сама относишься с презрением.

— Вы уверены, что из комнаты ничего не пропало? — Он встал и подошел к письменному столу.

— Не знаю. Точно не смогу сказать, пока тщательно не осмотрю здесь все.

— Пожалуйста, сделайте это, когда вам будет удобно.

— Обязательно.

— Это вам о чем-нибудь говорит?

Он натянул резиновые перчатки и взял со стола листок бумаги.

— Я хотел, чтобы вы взглянули, прежде чем я приобщу это к вещественным доказательствам, — он протянул ей листок.

Он держал листок так, чтобы она могла прочесть несколько абзацев машинописного текста. После нескольких попыток понять первое предложение, выглядевшее абсолютно бессмысленным, она подняла на Родарта озадаченный взгляд.

— Это чушь.

— Рад, что вы это сказали, — усмехнулся он. — А то я уж думал, что со мной что-то не так. По мне, это тоже бессмыслица. Просто набор хвастливых слов, так?

— Просто набор хвастливых слов.

— У вас есть объяснение этому?

— Нет.

— Думаете, эти строки написаны вашим мужем?

— С чего вы взяли?

— Не знаю. Я подумал, не утратил ли он часть умственных способностей тоже.

— Тоже? — Вопрос оскорбил ее, и она ясно дала это понять.

— Прошу прощения, если это прозвучало нетактично. Физическое состояние вашего мужа было очевидным. А как насчет умственных способностей? Многие люди зависели от генерального директора огромной корпорации Фостера Спикмена. Наемные работники. Акционеры. Даже пассажиры, летавшие рейсами «Сансаут», зависели от того, в порядке ли у него голова.

— Позвольте заверить вас, мистер Родарт, что с головой у него было все в порядке. Фостер полностью контролировал себя.