Грязные новости

— Иисус, конечно, нет. Я хочу, чтобы ты стоял на одном колене, униженный и с кольцом.

Иисус: «Впервые ты взываешь ко мне с хорошими вещами, и ты собираешься отказаться от его предложения?»

Селиан скатился с кровати, подошел к своей спортивной сумке и бросил что-то мне в руки. Коробка от айпода. Я рассмеялась, открывая ее. Но вместо айпода нашла кольцо с разноцветными драгоценными камнями — с желтым, синим, розовым, серебряным, красным и фиолетовым. Оно было больше похоже на кольцо королевы, чем на обручальное.

Селиан опустился на одно колено рядом с кроватью и склонил голову.

— Сделай меня счастливым ублюдком, Джудит. Ты единственная, кто может.

Не вопрос, а приказ.

И вот так просто, впервые с тех пор, как мы встретились, я беспрекословно ему подчинилась.

Шесть месяцев спустя…

— Ты выглядишь восхитительно.

Мы с Джуд только что поженились в художественной комнате отеля «Лоран Тауэрс», на церемонии, на организацию которой у нас ушло около четырех дней.

После предложения в спальне Джуд я опустился перед ней на одно колено на глазах у всей редакции — в тот день, когда Матиас ушел с поста президента LBC — и подарил ей настоящее кольцо, которое стоило достаточно, чтобы купить две квартиры, подобные той, в которой она жила.

Это случилось через двадцать четыре часа после разборок с родителями в моем кабинете. Причина, по которой мы не стали планировать свадьбу до этой недели, заключалась в том, что нам было все равно.

Мы были вместе.

Не скрываясь.

А мир может трахнуть себя и кончить на мой новый костюм. Мне на это наплевать.

— Ты и сам неплохо выглядишь, — возражает Джудит.

Моя невеста надела мои любимые белые конверсы под свое доступное по цене, черт-знает-где-она-его-нашла платье.

Последние два часа диджей играл The Smiths, The Strokes и The Shins, и почти никто не танцевал, кроме Грейсона, Эйвы, Феникса, Кейт и Далилы, Элайджи, Джессики, Брианны и нас.

Когда сегодня Феникс сказал, что рад за меня, я ему поверил. Все черты его лица все еще нетронуты, так что это должно сказать вам все, что нужно знать о наших с ним отношениях в эти дни.

В начале этой недели, когда Элайджа, Феникс и Джеймс (да, черт возьми, я ни за что не назову его словом на «п», если только не имею в виду то, что у меня в штанах) настояли на том, чтобы я устроил мальчишник, и почти не хмурился весь вечер.

Джудит сказала, что гордится мной за то, что я старался и что моя выдержка достойна спортсмена. Я ответил, что сегодня вечером мне нужно поработать над кардиотренировкой, так что ей, черт возьми, лучше составить мне компанию.

— Думаешь, я неплохо выгляжу? — Я приподнимаю бровь, глядя на нее.

— Определенно красавчик. Но можешь выглядеть еще лучше.

Я склонил голову набок, зная, к чему это приведет.

— Расскажи-ка мне.

Она кивает.

— Голым. С головой между моих бедер.

Мы не подписывали брачный контракт. Моя мать и Матиас подписали, и посмотрите, чем все закончилось. Есть какой-то глубокий смысл в том, чтобы посвятить себя кому-то, не прикрывая свою задницу, на случай, если все закончится. Джуд Хамфри — единственный человек, которого я хочу видеть каждое утро и целовать на ночь перед сном, а признание поражения, когда дело доходит до нашего брака, прежде чем он даже начнется, не для меня.

Почетный гость, наш щенок лабрадора, Чарльз «Чак» Хамфри-Лоран, бегает у всех под ногами, лает и дергает за платья.

«Воин» наблюдал за нами, пока мы обменивались клятвами, а теперь мы начали резать торт. Наш свадебный торт — гигантский красный блокнот, как Киплинг, украшенный словами «Поздравляю мистера Тимберлейка и мисс Спирс».

Идея Грейсона, естественно.

Я кормлю свою невесту куском торта размером с ее лицо, и она хихикает в глазурь. Пользуюсь случаем и, наклонившись, шепчу: «Глубокая глотка, детка», так что только она может слышать, и ее лицо становится алым, даже под слоями профессионального макияжа.

Мама подкрадывается сзади и обнимает нас двоих. Вряд ли подходящее время, учитывая, что я скрываю огромной стояк за этим гигантским тортом со вкусом кислых мармеладок.

— Спасибо, что пригласили меня, — говорит мама. Ее глаза цвета ледяной воды сверкают разными оттенками синего.

Не успеваем мы опомниться, как Роб робко присоединяется к нам перед тортом, потирая руку дочери, его улыбка такая ослепительно счастливая, что кажется сном. Миссис Хоторн стоит у него за спиной, смотрит вниз и теребит губу.

Джуд оборачивается и жестом приглашает ее подойти поближе.

— Энн, иди сюда и присоединяйся к объятиям.

Я снова хочу жениться на Конверс из-за ее огромного сердца. Одиночество не для неё. Она всех впускает.

— Конечно, мы пригласили тебя, мама, — наконец отвечаю я. — Ты член семьи. — И думаю, когда дело доходит до того, что имеет значение, она является таковой.