Грязные связи

Она прошла по просторной комнате, и ее шаги эхом отдавались в длинной старой церкви. Ее взгляд блуждал по каждой поверхности, наверное, в поисках истины, которую я ей не открыл. Но она уже знала каждый важный аспект моей жизни. Время восполнит остальное.

Мы поели сэндвичей с индейкой и сыром чеддер на кровати, сидя со скрещенными ногами, лицом к лицу и с тарелкой между нами. Когда она подняла корочку, и облизала майонез, мне не понравилось, как опустились ее плечи или как ее движения замедлились от истощения.

Долгий день планирования брал свою цену. Черт, на ней сказывался весь прошедший месяц. Подумать только обо всех этих месяцах, которые она выдерживала, работая с раскроенным сердцем и отношением к своей семье, без меня.

Это наполняло меня сожалением, завязывало в узлы мои внутренности и пульсировало в груди. Вдобавок, я переживал по поводу завтрашней ночи. Голова гудела от всех деталей, которые я так тщательно продумывал. Я останусь возле нее на протяжении каждой секунды гонки, но что, если я просчитался где-то?

Меня устрашала мысль о том, что кто-то мог забрать ее у меня. Я продолжал представлять Трента на финишной линии, который будет ожидать, что она выиграет, и пристрелит ее, если она придет второй. Колин подстроил встречу с ним во время гонок, чтобы убедиться, что его не будет на линии финиша. Но что, если мое доверие к Колину было глупой тратой времени? И на курок нажмет наемный убийца, а не Трент?

Я прерывисто втянул воздух.

— Мы можем уехать сегодня. Нахрен гонку.

Кэси протянула руку и провела пальцем по моей щеке.

— И позволить Тренту сохранить деньги, чтобы нанять лучших адвокатов для своей защиты? — ее глубокой синевы глаза впились в меня, ища ответ внутри. — Нам всегда придется иметь дело с гонками, борьбой и риском. Пока мы идем через это вместе, мы сможем сделать это, Логан. Ты и я. По одному заеду за раз.

Пока я обдумывал ее слова, напряжение по капле испарялось из моего тела. На финишной линии меня ждало нечто прекрасное. Нечто лучшее, чем победа или одна ночь с женщиной в серебристом кожаном костюме. Финишная линия была отправной точкой нашей жизни вместе.

Когда она проглотила последний кусочек своего сэндвича, я поставил тарелку на пол. Следом отправилась наша одежда. Я приглушил свет, оставляя слабое свечение между балок сверху, и прижал ее к себе. Казалось, мы оба были довольны вот так лежать голышом, водить пальцами, переплетя ноги, прикасаться губами друг к другу, пока наши тела искали связь, которую наши сердца уже нашли.

После теплого бесконечного момента, я первым прервал тишину.

— У меня есть вилла в Италии.

— Ммм… — ее щека шевельнулась на моей груди от улыбки. — Звучит лучше, чем Мухосранск в Мексике.

Я провел ладонью по изгибу ее бедра и притянул плотнее к себе.

— Бенни может подделать наши документы в любой стране. Это не обязательно должна быть Италия.

Нам не нужно было покидать Штаты, пока мы держались тише воды ниже травы.

— Мне все равно, куда мы поедем, — ее голос превратился в легкий смех. — Хоть Колин может и настоять на том, что захочет приехать на виллу в Италии, нежели в мексиканскую хатку.

Мы лежали в тишине, пока я позволял своему мозгу еще раз поблуждать среди той сумасшедшей, тревожной херни, которая могла удержать нас от виллы в Италии. Я мысленно проверил каждый риск и проблему, пока не нашел ту, которая никогда не произносилась вслух.

Я сжал ее плечи и подтянул вверх по кровати, пока ее голова не коснулась подушки. Когда взгляд Кэси задержался на мне, я провел пальцем по ее губам и спустился к подбородку.

— В день, когда Трент показал тебе видео… — она сжалась, но я продолжил говорить, — он пошел за тобой в ванную. Скажи мне, что я увидел, когда вошел.

Она закрыла глаза, и мой живот скрутило. Адреналин закурсировал по телу, а мышцы начало жечь огнем. Трент был серийным насильником. Если Кэси была одной из его жертв, не было ни единого шанса, что я оставлю его в живых.

— Он…? — мой голос прорезал пространство, подпитанный страхом и яростью. Я втянул воздух и попытался сгладить тон. — Он насиловал тебя?

Кэси распахнула глаза, и они блестели от слабого освещения, которое падало с потолка.

— Попытался однажды. Мне было пятнадцать, и я была слишком слабой, чтобы отбиться чем-то, кроме слов.

Злость заструилась у меня в груди и взорвалась бушующим пламенем. Я вот-вот потеряю контроль над собой в такой степени, в которой никогда не позволял себе прежде.

— Расскажи мне, что случилось, — мой голос подрагивал от тысячи страхов, которые поднимались на поверхность.

Она положила руку мне на щеку для успокоения, а ее палец принялся поглаживать линию моей челюсти.

— Мы были в гостиной моего отца. Когда он сунул пальцы мне в трусики, я сказала ему очень убедительно, — ее синие глаза загорелись, — что я не стану молчать об этом, независимо от того, продолжит он или нет. Я пригрозила рассказать всем — копам, Колину, прессе.

Моя потребность защитить ее просачивалась мне в кровь. Перед глазами все вращалось, а сердце шумно билось о ребра.