Грязные улицы Небес

Мастерская Орбана находилась в конце 22-го пирса — одного из так называемых Солевых пирсов. Тридцать или сорок лет назад южный конец порта в Сан-Джудас принадлежал «Компании Лесли». Она добывала соль из вод залива и складировала ее на широких причалах. В Белле Хэйвен и Рэйвенсвуде возвышались целые альпийские хребты, хотя им, конечно, недоставало тирольского величия. В 90-е годы соледобытчики изменили технологию просушки. Им уже не требовалось столько места, поэтому они продали часть южного порта. Две трети территории город отдал природному заповеднику. Остальные пирсы, где раньше загружали соль на сухогрузы, быстро застроились магазинами и жилыми домами. Самые плохие и загрязненные участки распродали под мастерские. В основном их расхватали художники, получавшие гранты от города. Но здесь обосновалось и несколько таких специалистов, как Орбан. Он давно мечтал найти место, где никто не ругал бы его за шум в любое время суток.

Его мастерская создавала очень много шума. На всем пути от раздвижных ворот до пустой парковки с потрескавшимся асфальтом, которая и днем и ночью напоминала пустыню Гоби, я слышал жужжание дрелей и ритмичные удары парового молота. Орбан организовал здесь маленькое процветающее предприятие. Несколько длинных низких ангаров были заполнены шлифовальными и токарными станками, клепальными механизмами и рамами для сгиба металлических пластин. Ими управляли чернокожие и испаноязычные работники. В большом цехе стояло несколько верстаков для ручной работы. Здесь трудились в основном белые бородатые парни, которые выглядели членами антиправительственного ополчения. Каждый из них вертел в руках оружие. Ребята что-то измеряли, подпиливали или полировали. В дальнем конце цеха находилась неприметная комната, с мешками, набитыми песком. Орбан использовал ее как стрелковый тир. За ней, снаружи, располагалась «веранда» — металлическая платформа, выступавшая над водой. Мой друг держал там пару кресел. Когда погода позволяла, он сидел на веранде и, попивая вино, смотрел на залив, открытый до самого паромного порта Ньюарка.

Мастер оружейных дел имел короткую седую бороду и густые волосы вокруг монашеской тонзуры. На вид вы дали бы ему не больше шестидесяти пяти лет, но, по его словам, он прожил на пять веков дольше. В пятнадцатом веке при осаде Константинополя он совершил непростительную ошибку и помог оппонентам Небес. (Орбан рассказал мне эту историю после пары бокалов крепкого вина, пока мы ожидали, когда его помощник закончит настройку моего оружия.) Небеса отвергли его, а ему не хотелось спускаться в Ад, поэтому он решил навечно остаться на земле.

Не нужно задавать мне лишние вопросы. Я просто повторяю вам его слова.

Орбан сидел спиной к двери. Когда я подошел к стойке, он приподнял голову, как будто, несмотря на грохот молота, услышал мои шаги. Оружейник носил защитные очки, которые придавали ему сходство с механическим крабом. Старик приподнял их на лоб и вскочил на ноги. Он был невысоким и шустрым.

— Что тебе нужно, Доллар? Говори быстрее! У меня, между прочим, имеются и более солидные клиенты.

— Да, я тоже рад тебя видеть. Мне требуется твой совет. И пули, естественно. Серебряные пули.

Я рассказал ему о твари, которая гонялась за мной. Слушая меня, он все время покачивал головой, как будто считал мои действия неправильными.

— Что? — спросил я. — Неужели серебро не действует на таких демонов?

— Только если оно особенное.

— В каком смысле «особенное»? Благословленное священником?

Он поморщился, словно укусил лимон.

— Священники тут тоже не помогут. Эта тварь древнее, чем евреи, поэтому оставь в покое христиан. Иди за мной.

Пока он вел меня по длинному проходу, освещенному флуоресцентными лампами, я продолжал задавать вопросы. К сожалению, Орбан не стал уточнять, что он имел в виду под «особенным серебром». Возможно, оружейник сам не знал, что это означало. По моей спине пробежал холодок, а мне и прежде было не особенно жарко. Цех Орбана не имел потолка — только крышу и узор из балок. Поэтому тут было прохладно в любое время года. Вот, наверное, почему старик так хорошо сохранился в свои пятьсот с лишним лет. Он остановился, чтобы обсудить мой заказ со смуглым парнем в кожаном фартуке.

— Сколько тебе нужно патронов? — спросил у меня Орбан. — Учти, что только одна пуля стоит у нас десять долларов. Серебро сейчас подорожало. Хорошо, тебе, как другу, скину до ста баксов за пятнадцать «маслят». Это очень хорошая цена за работу по особому заказу.

Я подумал, что спасение жизни влетит мне в приличную сумму. И вряд ли Небеса учтут мои затраты на оружие.

— Тогда дай штук сто. Я не знаю, как долго галлубудет бегать за мной.

Орбан всегда обходился со мной честно, но меня тревожили расходы. Новая амуниция могла полностью исчерпать мой фонд на чрезвычайные нужды. И я был уверен, что начальство не оплатит мне ночи в мотелях и серебряные пули, которые могли убивать демонов.