Грязный бизнес (сборник)

Он откинул голову на подголовник. Слава Богу, что на этот раз он взял инициативу в свои руки и сам организовал похищение ребенка. Саламандра считает, что он недостаточно усерден. Увидеть бы его лицо, когда он выложит им ковер. Это станет окончательным доказательством того, что он достоин каждого пенни из этой суммы. Огастин, прищурясь, смотрел на семейный седан Тоцци, мысленно наслаждаясь звучанием своих будущих титулов: достопочтенный мэр Нью-Йорка Томас Огастин Третий... Мэр Огастин... Его честь...

Огастин взял телефон и набрал номер. Гудок прозвучал четыре раза, прежде чем сняли трубку.

– Пронто, говорите.

Очевидно, кто-то из его холуев. Возможно, тот продавец пиццы, который приехал на новом «мерседесе».

– Позови своего босса.

– Кого?

Болван, притворяется, что не понял.

– Господина Саламандру, – произнес он с некоторым раздражением.

– Кто?

– Скажи, его святой покровитель.

Молчание.

– Подождите.

Держа около уха трубку, Огастин наблюдал за Тоцци, вылезающим из машины. Тот был одет в джинсы и кожаную куртку. Прекрасно. Без костюма и галстука он будет выглядеть на фотографиях еще более подозрительно. Тоцци, оглядываясь, неторопливо направился в сторону грузовика, ожидая, что к нему кто-нибудь подойдет.

Спокойно, Тоцци. Подожди еще немного.

– Хэлло, кто это? – раздраженно спросил Саламандра.

– Я тебя разбудил? Ты, кажется, недоволен?

– Кто это?

– Святой покровитель юристов.

У Огастина это прозвучало почти с тем же сарказмом, с каким ранее произносил этот отвратительный эвфемизм Саламандра.

– Я не знаю, кто ты. До свидания.

– Не вешай трубку. – Сицилиец боялся прослушивания, и напрасно. Огастин знал, что предписания, санкционирующего прослушивание квартиры над рестораном «Прекрасный остров», не было. – Не клади трубку. Твой ковер у меня. – Молчание. Обычная итальянская подозрительность, замешанная на невысказанной враждебности. – Я сказал, твой ковер у меня. Он нужен тебе или нет? – Молчание. – Теперь послушай меня. Я знаю, ты мне не доверяешь. Ты считаешь, что я провалил ваше дело, но ты ошибаешься. Я собираюсь выполнить все, что обещал первоначально, и даже больше. У нас не было договоренности о том, что я буду заниматься снабженческой стороной дела, но в данном случае я доставил вам ваш товар. Я также собираюсь обеспечить прекращение процесса, если, разумеется, вы будете мне помогать.

Молчание.

Кровь прилила к лицу Огастина. Он почувствовал, что говорит слишком много, слишком долго объясняет. Он потер скулу – под глазом начиналась тупая боль. Не следовало ничего объяснять этому иммигранту, этому головорезу. Кто здесь в конце-то концов ключевая фигура? Это он должен давать указания Саламандре, что и как делать. Инициатива принадлежит ему, черт бы их всех побрал.

– Я хочу, чтобы ты послал кого-нибудь из своих рассыльных, какую-нибудь мелкую сошку. В эту самую минуту во втором ряду перед рестораном стоит синяя машина. Около нее Майк Тоцци. Ковер у него. Пошли за ним своего парня.

– Ты сумасшедший, – злобно произнес Саламандра.

– Отнюдь нет. Я не сумасшедший. Я держу Тоцци за яйца, он больше не представляет для тебя угрозы. Просто пошли кого-нибудь забрать у него ковер. Кого-нибудь, кого тебе не жалко потерять.

– Что значит «мелкую сошку»? В моей семье нет «сошек». Я люблю всех своих людей.

– Ты поглупел, Уго. Внизу сорок килограммов груза дожидаются, чтобы их забрали. Иди и возьми их. Почему ты медлишь?

Молчание.

– Ловушка, – произнес в конце концов Саламандра. – Ты обманываешь меня. Внизу полиция, в засаде. Ждет, чтобы кто-нибудь вышел и забрал ковер.

Неисправимый кретин. Лицо Огастина пылало.

– Нет, Уго, там нет засады. И полиции нет. Всего один человек, который работает на меня. Он никого не потревожит. У него свое задание. Он – часть моего плана.

– Какого плана? Мы составляем планы. Ты планы не составляешь.

Саламандра был в ярости.

– Послушай, я пытаюсь спасти ваши задницы и ваш бизнес. Я. Если же ты слишком гордый и тупой, чтобы признать, что кто-то еще может выполнять за тебя твою работу, то черт с тобой.

– Тупой? Это я тупой? Ты притаскиваешь ковер сюда, ко мне домой, а я тупой? Это ты тупой.

– Уверяю тебя, если вы будете действовать со мной заодно и действовать быстро, это совершенно безопасно. – Огастин стиснул зубы. – Пошли человека забрать ковер. Сам сиди дома. Позднее, если потребуется, можно будет состряпать алиби. Парень, которого ты пошлешь, будет отдан под суд, но я сведу все к заключению соглашения между сторонами. При самом плохом раскладе он получит максимум месяцев шесть. Я думаю, у тебя достаточно преданных людей, которые с удовольствием это проделают.

Молчание. Затем неожиданный взрыв.

– А Тоцци? Он Фэ-Бэ-Эр. Он – опасен.

– Нисколько. – Огастин откинул голову назад, прищурился и ухмыльнулся. Он ждал этого момента. – Выгляни в окно, Уго. Смотришь?

– Да, смотрю.

– Видишь старый белый фургон на другой стороне улицы? Совсем обшарпанный?

– Да.

– Возможно, оттуда, где ты находишься, тебе не видно, но за рулем сидит Немо.

– Немо!