Грязный соблазн (СИ)

И ещё более неожиданно аккуратно поправил каждую из моих волнистых рыжих прядок, растрепавшихся в процессе несостоявшегося побега. Бережно завёл каждую мне за левое ухо, а потом ещё зачем-то провёл по щеке сгибом указательного пальца. Нет, по сути в самих прикосновениях не было чего-то такого на самом деле особенного. А меня всё равно шандарахнуло невидимым током. Даже не столько от самих прикосновений, сколько от взгляда, который сопровождал действия Габриэля. Уж больно пристально и внимательно смотрел. Не оценивал, нет. Скорее, придирчиво разбирал каждую черту моего лица, запоминая, медленно скользя взором по моим губам, подбородку…

— Я не какой-нибудь маньяк, которому дарят похищенных девушек. Прежде такого вообще не случалось. И пользоваться твоей беспомощностью я не собираюсь, — однозначно привирал. — Я знаю, что ты из России, прилетела в нашу страну с двумя подругами. Вернее, узнал, после того, как нашёл тебя. Они, кстати, тоже в безопасности, с ними всё в порядке, насколько я могу судить, можешь о них не беспокоиться, — опять соврал. — В ближайшее время ты сможешь с ними пообщаться и убедиться в этом.

Вот теперь я воодушевилась. И даже позабыла про кляп во рту, выпалив наивно-уточняющее: «Правда?». На деле, конечно же, вышло неразборчивое мычание. Но мужчина всё понял правильно и утвердительно кивнул.

— Говорю же, ничего действительно жуткого ни с одной из вас не произошло. Точно также, как и тебя — мне, дед отправил твоих подруг к двум другим моим братьям.

При упоминании о девчонках стало совсем грустно.

— Если с этой частью мы разобрались, и ты пообещаешь впредь вести себя хорошо, тогда я могу рассчитывать на то, что ты перестанешь оглушать меня своими воплями и мы нормально обсудим дальнейшее? — добавил Габриэль.

Я снова кивнула. И снова — вынужденно. А когда говорить стало реально возможно, потому что кусок шторы из моего рта вытащили…

— Нормально мы с тобой поговорим, когда ты меня полностью развяжешь, доминант ты хренов, — выдала деланно спокойно.

Амбал в одночасье растерял весь свой благовидный настрой. Опять заулыбался на манер конченного маньяка-садюги. Вновь погладил меня по щеке.

— Я бы не стал тебя связывать, если бы ты первой на меня не напала, — ухмыльнулся он. — Но ты напала. Сама напросилась на то, чтобы я предпринял ответные меры. Я и предпринял, — склонился совсем близко, позволяя различать его жаркое дыхание. — Так что свободу ты теперь получишь только после того, как расплатишься со мной за причинённый ущерб, — выдохнул мне в губы.

Вес чужого тела стал ощущаться отчётливее. Как и шероховатая мужская ладонь, что властно сжала моё бедро, после чего джинсы на мне плавно поползли вниз, притом вместе с бельём. Застёжка расстегнулась сама собой, тут Габриэлю вовсе никаких усилий прилагать не пришлось. Ни разу не успокаивало и то, что ноги у меня разведены в стороны, следовательно полностью снять с меня джинсы у него не получится, если только развяжет хотя бы одну ногу, и в таком случае у меня появится какая-никакая, а возможность. Ведь джинсы он только приспустил. А затем наглая ручища опустилась мне на низ живота, постепенно смещаясь то выше, то наоборот — ещё ниже. На грани. Настолько остро-волнующей, что я вмиг позабыла о том, что кое-кто тут меня нагло домогается, а я вроде как против. Всему виной — подлые мурашки, которые с завидной постоянностью распространялись по всему телу, напрочь отшибая не только память, но и в принципе затмевая весь мой рассудок волной беспощадного жара, исходящего от мужчины. Он буквально пробирался под кожу, впитывался в мои вены, будоража кровь, заставляя сердце стучать всё чаще и чаще, оглушая, дезориентируя, вышвыривая в какую-то иную реальность, где нет никого и ничего больше, кроме этого пожара, что сжигал изнутри. И ничего не поделаешь с ним. Только сгоришь, превратишься в пепел. Я и горела. Шумно выдохнув, в некотором шоке уставилась на источник своих внезапных ощущений, размышляя о том, что совсем скоро просто-напросто задохнусь — настолько невыносимо жарко. Габриэль и сам смотрел исключительно в мои глаза. Синий взор становился заметно темнее. Дыхание мужчины — тяжелее, медленнее.

— Страшно? — тихо поинтересовался он.

Страшно мне точно не было. Но я в который раз кивнула. А мой мучитель по-новой улыбнулся. Также ласково, почти нежно.

— Очень хорошо, — отозвался мягко, а его ладонь сдвинулась с моего живота, забираясь под рубашку. — Запомни это состояние, Ви. Потому что если ты ещё хоть раз выкинешь что-нибудь из того, что успела провернуть со мной этим утром, то я зайду гораздо дальше и действительно накажу тебя за все твои провинности, — добавил вкрадчиво, погладил кончиками пальцев аккурат вдоль нижней линии бюстье, прежде чем отстраниться.

Как ожог оставил.

— А на случай, если ты вдруг снова вспомнишь о полиции и суде, то… — помедлил секунду, лукаво прищурился. — Ты же помнишь про сегодняшнее видео с твоим участием? Не забывай и дальше, солнышко. В твоих же интересах.