Грязный свет. Браво Его Величества

С трудом прожевав и проглотив два куска мяса, Цеса протянула тарелку браво. Он

несколько мгновений непонимающе таращился на акт неслыханной щедрости, после чего

попытался вежливо отказаться. Ведьма приподняла бровь и кивнула на костер, что

подействовало на Джога очень даже положительно, потому как тарелка тут же оказалась у

него в руках, а куски крольчатины с рекордной скоростью скрылись в его желудке.

Браво небрежно отставил посудину в сторону и вместо спасибо пожелал Цесе спокойной

ночи. Но даже такая благосклонность оказала на ведьму неизгладимое впечатление, что

видимо и повлияло на качество их дальнейшего путешествия.

Дорога до Славца заняла не больше времени, чем в прошлый раз, несмотря на то, что

Цесу пришлось везти в экипаже. Славец встретил их теплом и солнцем, а также весьма

обходительной помощницей лекаря и энергичным эскулапом, который незамедлительно

взялся за лечение ведьмы. Девушку перебинтовали, подштопали, обработали ожоги и

ушибы и полностью обеззаразили. Джог в это время изучал острые как бритва

инструменты лекаря на столе, а помощница целителя ластилась к Аратиму, тем самым

приводя Цесу в жуткое недовольство. Специальный поверенный учтиво объяснял дамочке,

что, возможно, в следующий раз, в его комнате, которая находится она сама знает где.

«Вот и началось…» – пронеслось в голове у Цесы, она внутренне сжалась и

приготовилась к тому, что такого рода экзерсисы она будет лицезреть каждый день.

Цесу подлатали, да и сама она постаралась на славу с применением Таланта. Следы от

ожогов практически исчезли, самые маленькие раны спине превратились в белые ниточки,

а клеймо стало практически незаметным. Все остальное взял на себя эскулап, наложив

швы и лечебные повязки, так что две недели в дворцовом лазарете превратили ведьму в

человека. Она даже поправилась и практически вывела яд анчара из организма, хотя до

полного очищения было еще далеко.

Единственное, что за это время, кажется, не вылечилось, а наоборот пострадало еще

сильнее, была психика Цесы. Каждый день она слышала отголоски историй, которые

происходили при дворе Его Величества. Каждый день люди обсуждали кто, кого, когда и

где, а уж при каких обстоятельствах – это вообще было святым делом. Обсуждали всех и

все, не гнушались никакими методами и словами. Причем за один день ей периодически

приходилось слышать до пяти разных версий одной и той же истории, смотря кто и как её

приукрасит.

Двое с отравлением, одна с мнимой аллергией очень похожей на уколы ядовитого

плюща, четверо с прыщиками на попе и члене, семь с ушибами, травмами

производственного характера и растяжениями, еще две дамочки с ожогами от воска и

двенадцать человек с признаками кислородного голодания. Вот такая интересная

статистика выстроилась перед Цесой за время её пребывания в изоляции во дворце. Ей

было действительно страшно узнать, что же творится там, на воле, в гулких залах и

драпированных коридорах замка Его Величества. И ей вовсе не хотелось знакомиться ни с

одним из тех, кого она увидела мельком. Каждый был фальшив до невозможности,

изворотлив, пискляв, с заученными фразами и картинными жестами. Цеса внутренне

содрогалась при каждом визите уже на третий день и искренне сочувствовала эскулапу,

который терпел все этой с невероятной стойкостью тела и духа. А когда она уже готова

была начать восхищаться непробиваемым лекарем, – случайно узнала, что он плотно сидит

на морфии, поэтому ему категорически все равно, смотреть ли на резвящихся в луже

воробьев или на прыщи на попе.

Когда на минуту заглянул Аратим, Цеса приложила все усилия, чтобы убедить его в том,

что дальше она сможет вылечить себя сама. Учитывая, что голос уже восстановился,

хрипы и кашель практически ушли, и осталось совершить лишь одно небольшое усилие

над собой: подкрепить силой воздействие «козьей урины» на организм. Специальный

поверенный после детального разговора с лекарем вывел Цесу из дворца и поселил в доме

прямо в центре Славца. В собственном, по его словам.

Глава 20.

–…Цеса ди Гарвин. – Докладчик перевернул последний лист и аккуратно закрыл папку,

после чего поднял, наконец, взгляд на сидящего напротив человека, ожидая дальнейших

указаний. Тусклый свет лампы, стоявшей на правом углу стола, оказался слегка

непривычным для его глаз, так что он зажмурился и несколько секунд в темноте закрытых

век наблюдал, как скачут светящиеся буквы из доклада.

–Цеса ди Гарвин… – задумчиво протянул собеседник, удобнее устроившись в богато

украшенном кресле, обитом бархатом цвета изумруда. – Хм… кто бы мог подумать… -

человек странно ухмыльнулся, открыл деревянный ларчик, располагавшийся рядом с

лампой, извлек оттуда сигарету и задумчиво уставился на папку с бумагами.

Докладчик ждал. Теперь уже не столько дальнейших указаний, сколько развития

действий, поскольку очень редко за долгие годы службы ему приходилось видеть такую

реакцию. Обычно после часового доклада, папка с бумагами сразу же отправлялась в ящик

стола, а исполнитель – собирать новые сведения. В этот раз слушатель явно был настроен

на продолжение разговора, более того, на обсуждение своих личных планов и целей.