Грязный свет. Браво Его Величества

Следы беглянки отыскались очень быстро — вся конюшня стояла на ушах из-за внезапного визита Принцессы Арно. Дело в том, что лошади были её страстью, она покупала за баснословные деньги самых дорогих жеребцов и кобыл самых изысканных пород. Коллекционировала, устраивала скачки, разводила, скрещивала, добиваясь выведения новой идеальной породы, но никогда и никто не видел, чтобы она сама оседлала лошадь. Даже свою любимицу — Марион — вороную редкой красоты, она самостоятельно держала под уздцы лишь два раза, предоставляя право её объездки своему советнику Медану. Но сегодня ночью Принцесса Арно собственной персоной явилась на конюшню и попросила лошадь, после чего на глазах изумленной публики нелепо обвила вокруг ног подол платья и вскарабкалась в седло, пустив кобылу с места в галоп. Медан ошарашено слушал занимательные рассказы прислуги и не мог даже представить себе, как его хрупкая фея седлает рослую лошадку в шестнадцать ладоней в холке, так еще и галопирует на ней. Он потер виски, потому как от обилия несуразностей за эту ночь у него начинала болеть голова, а это означало, что скоро ему понадобится привычный выход эмоций. Опускаться до споров с челядью он считал выше своего достоинства, поэтому поспешил вернуться в королевскую спальню, чтобы еще раз проверить комнату на наличие чего-либо подозрительного, кроме подушки без наволочки. Такое поведение Её Высочества вызывало в нем нешуточное беспокойство.

Комната была вымыта и убрана в рекордно короткие сроки. От лужи крови на полу не осталось и следа, кровать была застелена новым бельем и белоснежным шелковым покрывалом, балдахин колыхался под потолком, а на столе стояли свежие фрукты и вино.

Медан подошел к софе, налил себе бокал красной тягучей жидкости, поудобнее устроился на диванчике и надолго задумался.

Глава 18

— Нам нужно привести её в чувство! Иначе, как мы узнаем подробности?! Я не могу отправить отряд, если не буду точно знать, что и как произошло! — Натиск Гирата сдерживали Джог и Аратим. Они вот уже пару часов безрезультатно пытались объяснить бывшему советнику, что ведьме нужен хотя бы еще один час для восстановления сил, и приводить её в сознание сию же минуту было бы весьма неразумно, учитывая её плачевное состояние.

— Просто скажите людям, чтобы начинали готовиться. А когда мы точно выясним подробности, отдадите распоряжение выступать. — Аратим сдерживался, как мог, и уже подумывал о введении должности советника при дворе Славца, на которую он после этого задания подходил, как никто другой.

— Что я им скажу?! К чему готовиться?! Это всего лишь изуродованная девчонка, которая в состоянии обморока выдавила из себя «да»! — в душе Гирата бушевала неуемная буря эмоций. С одной стороны его цель была так близка, он был в одном шаге от осуществления задуманного, наконец-то он мог влиять на жизнь людей Беростана, освободить их от постоянного страха. С другой — он стремился скорее попасть в Асах, чтобы вывести оттуда дорогого сына до того, как народ самостоятельно приговорит его к смерти и совершит казнь. А его совесть неустанно твердила, что нельзя поддаваться чувствам и поступать настолько несправедливо с несчастной девушкой, которая практически претворила его мечту в жизнь. Он обязан был быть благодарным, но не мог держать себя в руках. Он рвался в бой, боялся упустить благоприятный момент, стремился как можно скорее ворваться в Асах и подвесить на главной площади труп белобрысой твари.

— Эта изуродованная девчонка выживала двенадцать дней… — с нажимом произнес Аратим, чувствуя, что его терпению приходит конец, — двенадцать дней без еды и воды, травилась ядом, чтобы ты, старый маразматик, утолил свое самолюбие. Она заслуживает того, чтобы отдохнуть еще один гребаный час.

Даже Джогу становилось не по себе, когда коллега переходил на этот угрожающе-уничижающий тон. Что говорить о бедном советнике, который сжался под пристальным взглядом специального поверенного и благоразумно отступил. Аратим глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок, оглянулся на браво и только сейчас заметил, что Цеса лежит с открытыми глазами. В пару шагов он преодолел расстояние до кровати, нагнулся к ведьме и, чтобы хоть как-то скрыть свое волнение, снял с её лба влажную салфетку, успевшую впитать себя жар и лихорадочные капли пота. Цеса приоткрыла рот, стараясь хотя бы в двух словах предупредить мужчин о том, что случилось в Асахе, но не смогла произнести ни звука. Горло отекло и болело, а легкие горели огнем. Аратим, уловивший её состояние, налил в стакан горячий чай, распространивший по комнате терпкий пряный аромат, и аккуратно споил ведьме несколько чайных ложек напитка.