Грязный свет. Браво Его Величества

— Садись. — Бросил мужичонка, утыкаясь в бумаги. Потом дернулся, как будто что-то вспомнил, и стукнул по звонку, такому же, как в холле.

— Благодарю. Я постою. — Так же коротко ответила Цеса, подавляя в себе весьма оправданное желание поскорее сбежать отсюда. Инстинкт самосохранения бился в истерике.

— Хе-хе. Ненадолго. — Туманно усмехнулся колобок, переворачивая лист бумаги.

В этот момент в комнату вошел огромных размеров мужчина, пригнулся, дабы не задеть косяк двери, и остановился прямо напротив Цесы. Ведьма не удержалась и даже слегка присвистнула, поднимая голову вверх, чтобы внимательнее рассмотреть новое действующее лицо.

— Гоерг, проверь новенькую. — От последнего слова Цесу передернуло. Так её называли во дворце Принцессы Арно. Жуткие ассоциации породили еще более гнетущее предчувствие.

Гоерг, грузно переступая с ноги на ногу двинулся к двери, открыл её и бесцеремонно затащил Цесу в маленькую коморку с одной кроватью. И здесь господствовал грязно-серый цвет. Причем грязный он был даже больше, чем серый. Ведьма судорожно оглянулась на захлопнувшуюся дверь, а потом и на мужчину, который незамедлительно начал раздеваться. Глаза девушки округлились, а мысли беззастенчиво метались от одного грязного ругательства к другому. И все были в адрес специального поверенного.

Наблюдая за тем, как разоблачается богатырь, Цеса начала понимать, какого рода проверка ей предстоит, и, пока не стало слишком поздно, сотворила для явно туповатого субъекта иллюзию. Как и предполагалась, мать природа была безжалостна в своих экзерсисах и, наградив Гоерга огромными размерами, вовсе не позаботилась о величине его достоинства. Невидящим взором мужчина схватил пустоту и толкнул её на постель, отчего матрас очень даже натурально промялся под искусно возрожденным телом Цесы.

Девушка подумала, что если бы её реально так загребли и подкинули, вряд ли она осталась бы в сознании, не говоря уже о каких-либо ответных действиях во время полового акта. Но, благодаря своему Таланту, ведьме оставалось лишь наблюдать дальнейшие действия субъекта и стараться сдавливать ехидные смешки, следовавшие после каждой фрикции.

Дабы не видеть эту удручающую картину, девушка решила осмотреться. Но на десятой минуте её непринужденного созерцания пустых стен и потолков, она вдруг услышала какой-то непонятный звук, больше похожий на то, как будто кто-то поперхнулся, оглянулась и с прискорбием поняла, что мать-природа поиздевалась и здесь. Проверка была окончена, акт воздействия можно было признать успешным, а иллюзии позволено было смиренно одеться. Торжествующая Цеса надела на себя маску полнейшей подчиненности злодейке судьбе, которая загнала её в самые низы падшего общества, и последовала за Георгом обратно в кабинет.

— Ну? — удивленно протянул очкастый колобок. — Не сломалась?

И тут только до Цесы дошло, в чем, собственно говоря, заключалась проверка.

Наверняка, сюда приходят не только хилые юнцы, но и вполне себе справные трудяги, и вряд ли девушкам дают хоть какой-то перерыв или отдых. Учитывая немалые размеры испытателя, реальная Цеса могла ощутить на себе все прелести соития со стокилограммовой тушей, которая, скорее всего, еще и всеми силами старалась усугубить положение жертвы. При таком раскладе десяти минут вполне достаточно, чтобы лишиться сознания. А бессознательную девушку намного легче оттащить потом в такую же каморку и запереть там, посадив на хлеб и воду.

— Угу. — Пробасил внушительный испытатель, а колобок согласно кивнул.

— Веди к остальным. — Бросил толстый огромному. — Поздравляю! Ты принята!

Приступаешь с этой минуты. Все тонкости тебе объяснят остальные сотрудницы нашего заведения. — На этот раз мужичок повернул свои сальные щеки к Цесе, делая невнятный жест рукой. Гоерг понял команду и, схватив ведьму за предплечье, потащил обратно в коридор.

Остальная часть здания нисколько не отличалась от той, которую уже видела Цеса. Все те же замшелые стены, грязные окна, скрипучий пол и слои пыли. К своему удивлению ведьма усмотрела парочку открытых комнат, в которых красовались огромные кровати с чистым постельным бельем, окна в них сверкали за дорогими шторами, да и внутренне убранство было куда более привлекательным, чем весь дом. Видимо данные покои предназначались для привилегированных господ, чья состоятельность не вызывала у хозяина заведения сомнений. Многие двери были закрыты, несмотря на еще ранний час для плотских утех, из-за дверей раздавались многозначительные звуки.

Наблюдая весь этот грубый спектакль, Цеса с прискорбием отметила отсутствие фантазии у специального поверенного, ибо уже второй раз он подстраивает для неё схожие обстоятельства. При сильной натяжке это можно списать на проявление некой заботы, — если справилась один раз, второй — будет легче. Но в целом, ситуация казалась избитой, и волнение Цесы потихоньку сходило на нет, а уж воспоминание о недостойном такой громадины достоинстве и вовсе порождали в ней неуместный смех.