Грибификация: легенды Ледовласого

По пути он останавливался отдохнуть. Неверный жене майор оказался прав, подниматься по лестнице было очень лень и тяжело. Однажды Сагануренов даже споткнулся и упал, прописанные психиатром таблетки выпали из кармана и упали на этаж вниз. Спускаться за ними Сагануренов, разумеется, не стал. Это уже чересчур, если он спустится — то уже не поднимется. Кроме того, он все равно не пил эти таблетки. Голоса в голове по ночам от них пропадают, но после этих таблеток Сагануренов совсем не может соображать. Лучше уж соображать с голосами, чем быть овощем без них.

Сагануренов толкнул нужную тяжелую дверь и оказался в просторной приемной. Молодая секретарша с трудом оторвалась от модного французского журнала Marie Claire.

Сагануренов когда-то читал Конан Дойла и помнил, что Шерлок Холмс полагал невозможным применять дедукцию к женщинам, поскольку они слишком хаотичны и непредсказуемы. Но Сагануренов полагал иное. Он полагал, что Шерлок Холм просто жалкий коммерсант-дилетант, прославившийся благодаря умелой рекламной компании, организованной доктором Ватсоном.

Глаза у секретарши были красными, но не от слез, а от недосыпа. Но работой она не завалена, иначе не читала бы сейчас модный журнал. Слишком молодая, кольца на пальце нет, значит не замужем. Да генерал Бидонов никогда бы и не взял себе замужнюю секретаршу, поскольку замужняя может в любой неподходящий момент уйти в декрет. Незамужняя тоже может уйти в декрет, но с меньшей вероятностью.

Значит, секретарша была лишена сна не из-за того, что ей мешал ребенок. Но с другой стороны, под наманикюренным ногтем мизинца на правой руке у нее именно детская присыпка. Значит, ей все-таки мешал спать ребенок. Но не ее, поскольку она слишком молодая и не в декрете, кроме того, по лицу видно, что не рожала. Значит, ей мешал маленький брат или сестра.

Вероятнее всего, брат. Раз у мамы секретарши родилась дочка-секретарша, то логично предположить, что следующим ребенком согласно теории вероятностей будет мальчик, а не девочка. Но зачем секретарша обсыпалась детской присыпкой, так что та попала ей под кожу? Судя по всему, она посыпала присыпкой ребенка, у которого было сильное раздражение на коже, поэтому он и не спал.

— А знаете, детская присыпка «Прах Ильича», которой вы посыпаете своего братика, сама по себе может вызвать аллергию, — сказал секретарше Сагануренов, — Я бы на вашем месте отказался от ее использования, а ребенка показал бы профессору Топтыгину. Он считается на данный момент лучшим специалистом в городе по детским болезням. Хотя это и странно. Обычно врач специализируется на своем узком профиле, а не лечит все болезни подряд...

Секретарша захлопала глазами, но секунду спустя пришла в себя и кокетливо поправила волосы:

— Ой, а вы ведь Сагануренов, да?

— Ну, если честно, да, — признался Сагануренов.

Секретарша постреляла в него глазками:

— А шеф говорит, что вы самый опасный в мире оперативник! У нас все в управлении так говорят. Это правда?

— Ну... — замялся Сагануренов.

— Ой, какой вы скромный! Послушайте, Сагануренов, а что вы делаете сегодня вечером, м? У меня билеты есть в кино на восемь вечера. Подружка заболела, и мне идти не с кем. Не хотите составить компанию, чисто как коллега, конечно же...

Секретарша снова поправила волосы. Сагануренов в ужасе отступил на шаг назад:

— Нет... Боюсь, что... Дело в том, что мне мама после семи вечера не разрешает ходить на улицу... Там хулиганы... Время сейчас неспокойное... Еще вот и в Прибалтике... Националистические движения...

Секретарша вздохнула:

— Ну конечно, понимаю. Где самый опасный оперативник, а где я. У вас наверное от девушек и так отбоя нет, Сагануренов?

— Да я не это хотел...

Но секретарша уже надулась:

— Шеф ждет вас уже как полчаса.

— Ах да... — Сагануренов почти забыл, зачем он вообще пришел сюда.

Глубоко вдохнув, он толкнул очередную тяжелую дверь и вошел в кабинет начальника двадцать седьмого управления генерала Бидонова.

В кабинете генерала царил идеальный порядок, это помещение можно было экспонировать в музее КГБ в качестве образцового обиталища начальника крупного управления. На стене висел большой портрет Горбачева — для соблюдения формальности, а на столе стояла маленькая фотография Андропова — для души.

В кабинете опоздавшего Сагануренова уже давно дожидались трое мужчин. Это совсем не понравилось Сагануренову. Когда людей много, он начинает бояться и плохо соображать. А трое человек — это уже очень много.

Из присутствующих Сагануренов знал только генерала Бидонова, восседавшего за собственным столом.

Во взгляде генерала как всегда были строгость и внимательность, как будто он инспектирует тебя, просвечивает своими глазами, как рентгеном, до самых кишок. Но на щеках у Бидонова лежал нездоровый румянец, видимо его немного температурило. Генерал морщился и ерзал на стуле. Явные признаки обострившегося застойного простатита.