Грибная красавица (СИ)

— Возможно. — Я задумчиво нарисовала ложкой на оставшейся в тарелке сметане знак вопроса, а рядом священный символ. — Возможно, пьянящее ощущение риска — единственное, что заставляет меня чувствовать себя живой. Прости.

Я накрыла его ладонь своей и сжала ее.

— Я знаю, что рядом со мной опасно. Так что если ты хочешь, я могу дать тебе оставшиеся драгоценности, ты можешь продать их, уплыть подальше отсюда, обосноваться в каком-нибудь тихом городке…

Антон возмущенно вскинул голову.

— Нет, Хриз! Ты единственный близкий мне человек, я не могу тебя бросить… Просто прошу тебя, хотя бы постарайся, не рискуй понапрасну, ладно? И не приставай к инквизитору, не наживай лишних неприятностей…

— Постараюсь не рисковать, ммм, слишком часто. А вот за инквизитора обещать не буду, он слишком красив, чтобы оставаться девственником…

Ничего не подозревающий инквизитор изволил пожаловать ровно к десяти. Я была уже во всеоружии, выбрав светло-голубое платье, подчеркивающее синий отлив моих глаз, еще и специально подведенных для этой цели. Волосы были тщательно уложены, носик и круги под глазами припудрены, губки накрашены. Декольте на платье я прикрыла почти прозрачной шелковой шалью. Инквизитор придирчиво оглядел меня с ног до головы, сощурив глаза. Выражение его красивой физиономии было кислее некуда.

— Где список?

— И вам доброе утро, господин Тиффано, — я приветливо улыбнулась и постучала себя по лбу. — Все тут, мне не нужна презренная бумага. У нас сегодня по списку семнадцать имен. Начнем с некоего Артема Изхази, портного, живущего на улице Колченогов.

— Сообщите мне остальные адреса и займитесь своими делами.

— А я своим делом как раз и занимаюсь. Позволю себе напомнить, что дело об исчезновении Катрин — это мое дело. Довольно уже, смиритесь, наконец. И нам надо будет по дороге зайти в церковь.

— Что опять? Вы купили себе еще одну рабыню?

Красавчик недовольно поплелся за мной. В церкви мы как раз застали отца Георга, сидящего на скамье рядом с Тенью. У меня дрогнуло сердце. Она рисовала! Неужели у нас будет портрет колдуньи? Отец Георг встал, радостно поприветствовал инквизитора и сухо кивнул мне.

— Мальчик мой, я поверить не могу, что помчица Малко может оказаться колдуньей! Она столько помогала сиротскому приюту, и не только деньгами откупалась, как некоторые, — недовольный взгляд в мою сторону, — но и находила провести время с сиротами, поиграть…

Инквизитор казался шокированным.

— Вы ее знаете?

— Увы, — отец Георг выглядел опечаленным и разочарованным. — А ваша подопечная действительно потрясающая художница. Никогда не думал, что по одному словесному описанию можно нарисовать такой детальный портрет…

Я довольно усмехнулась наивности священника.

— Вы же не думаете, что это просто так? Просто Тень немного безу…

Красавчик больно сжал мою руку выше локтя, заставив замолчать.

— Позвольте взглянуть на портрет, если вы закончили.

На нас смотрело лицо красивой темноволосой женщины лет тридцати. Черные, слегка раскосые глаза, маленький аккуратный носик, полные чувственные губы, хищный подбородок. Она была очень привлекательной. Даже сквозь рисунок чувствовалось мощное обаяние женщины и ее несомненная властность. Инквизитор нахмурился.

— Отец Георг, вы уверены в достоверности портрета? Это помчица Малко?

— Конечно. Рисунок словно живой, я никогда раньше…

— Нам пора, — влезла я, невежливо прерывая священника. — Пойдемте, господин инквизитор, нам еще придется обойти много семей…

— Подождите, — инквизитор отмахнулся от меня. — Отец Георг, вы упомянули, что помчица Малко помогала приюту. Скажите, были ли в нем случаи исчезновения девочек лет семи- десяти?

— Может и старше, лет до 12, - вставила я. В ответе я не сомневалась.

Отец Георг задумался.

— Дети часто убегают из приюта. Это обычное дело, здесь никто их силой держать не может. Я не могу припомнить конкретных случаев… Хотя… Два года назад была девочка, Валери, ее мать умерла еще при родах, а отца убили в какой-то стычке, он служил в западном вояжестве. Она попала к нам восьмилетней, очень домашний ребенок. Я очень удивился, когда мне сказали, что она сбежала. Это было так на нее не похоже…

Мы вышли на улицу Колченогов, улицу ремесленников, торговцев и подпольных лекарей. Красавчик выглядел очень подавленным, но молчал и не реагировал на мои попытки его разговорить. Поспрашивав, где живет портной Изхази, мы нашли старый дом со скромным двориком, увитым виноградом. Дворик выглядел совсем запущенным, а дверь долго не открывали. Когда я уже развернулась уходить, раздосадованная, что теперь неизвестно где придется искать портного, дверь неожиданно распахнулась, и на пороге возник растрепанный мужчина.

— Вы портной Артем Изхази?

— Да, но я не принимаю заказы, — бросил он равнодушно и хотел закрыть дверь, но я проворно сунула ногу в щель.

— Постойте, мы по поводу вашей дочери, Евы.

Безжизненные глаза мужчины вдруг ожили, в них загорелся отчаянный огонь надежды.

— Вы ее нашли? Проходите, прошу вас, — он буквально втащил нас внутрь.