Грибник

Уже поднимаясь по лестнице подъезда, вспомнил, что забыл спросить, не его ли, Намыленного, он видел вместе с Алмазом из окна во дворе своего театра.

<

Глава 6 Ночь в театре

— Тут какая-то тайна, — произнесла Октябрина.

"Как говорил Буратино", — мысленно добавил Артур.

— Фролов с утра появился в театре, — продолжала Октябрина. — Ходит повсюду, как ни в чем не бывало, и никакая милиция его не арестовывает. Кто же тогда стрелял в несчастного Арманда?

— Этого даже компьютер не знает. Странно, когда в наше время появляется что-то, на что нельзя найти ответ в интернете, — пробормотал Артур, глядя в монитор. Набрал:

Метастазио "Олимпиада" М.: Аграф. Серия "Волшебн. флейта" (На ит. языке).

— Просто удивительно, но создается впечатление, что никто в театре по поводу Арманда не переживает, — добавил Артур. — Песни, резвость всякий час…

Сегодня в библиотеке присутствовала читательница. Японка Акико из "Токио барэдан". Она сидела у окна и неспешно пролистывала какую-то монографию с фотоиллюстрациями.

— И чего там ищет?! — прокомментировала Октябрина с обычно несвойственным ей раздражением. — Ах, не волнуйтесь, Артур Карлович, она все равно ни слова по-русски не понимает.

Японка все-таки подняла голову, посмотрела вопросительно и улыбнулась, как будто на всякий случай.

Октябрина торопилась выложить все новости:

— Тогда, в тот день, в театре как раз телевидение оказалось — у Абрама Кузьмича брали интервью, интересовались "Собором". Только телевидение его, этого Квазимодо, не поймало — в смысле, не сняло. В камеру видеонаблюдения он только немного попал. Говорят, скандал в буфете начался только из-за того, что бедняга Арманд сказал, будто он известен, как один из лучших прыгунов всех времен.

— Вот и допрыгался, — негромко заметил Артур.

— Безобразие процветает! Полный театр преступников…

— Ну уж, не полный, Октябрина Спартаковна, — пытался притушить ее пафос Артур. — Тут один злодей действует. Только вот кто?.. А что, есть здесь у нас свой призрак? Теперь на месте, где лежал раненый Арманд, навеки останется кровавое пятно, ничем не смываемое.

Артур покосился на японскую танцовщицу, будто говорил все это, пытаясь развлечь ее.

Та безучастно разглядывала какую-то фотографию. Блик лампы лежал на черной поверхности ее гладко уложенных волос. Уже вечер.

— Действительно, все у нас в Среднем удивительно легкомысленно к этому относятся, — заметила Октябрина. — Все-таки в таком крупном театре, в Петербурге и вдруг в ведущего танцовщика стреляют… Да еще в такой фрагмент тела! В государственном такого не могло произойти, хотя и там всякого безобразия хватало.

Судя по возне за стойкой, она уже стала собираться. Процесс этот был долгим, но, как знал Артур, обязательно начинался со складывания в сумку всяческих пузырьков, флаконов и тюбиков.

Японка тоже встала и, низко кивнув, по-балетному плавно вышла из библиотеки.

Ну вот, наступал момент истины. Теперь он останется здесь, просидит до полуночи, ну, хотя бы до одиннадцати вечера, когда в театре уже точно никого не будет, а потом призраком проникнет в чужой кабинет. Полезет по стене! Обо всем этом даже думать было тоскливо.

— Октябрина Спартаковна, — заговорил Артур. — Я, пожалуй, еще останусь, поработаю. Хотелось бы сегодня раздел книг на иностранных языках закончить. Хотя бы французском.

— Ах, это неожиданно, но весьма радует, — Та остановилась у дверей. В пальто, шляпке, со своей большой сумкой. — А то я замечала, что вы манкируете службой, вас тяготит работа в библиотеке. Артур Карлович, запомните мои слова, пусть они будут вашим основным правилом, законом для вас. Как можно серьезнее относитесь к нашим маленьким обязанностям. Тогда серьезно будут относиться к нам.

После Октябрины остался смешанный запах духов и табака. Артур остался один. Подумал, что старуха когда-то явно была изощренной интриганкой, она помнит свое дело даже здесь, в библиотеке, где места для интриг уже не хватает. Потом вспомнил, что нужно еще увидеться с Региной.

Регину он встретил в коридоре перед ее гримеркой, где собирался было стоять и ждать у таблички с нарисованной стрелкой и надписью "Выходъ на сцену". Она шла навстречу в легкой, совсем летней куртке, и макияж у нее был уже не театральный, а вечерний. Артур это уже различал.

Регина явно не собиралась оставаться в театре ночью вместе с ним.

— Ты чего? — спросила, остановившись, с хмурым недоумением.

Артур вспомнил, что ему нужно переодеться во что-то подходящее для операции. Вроде бы, Регина должна была это приготовить.

— Ну, пойдем, — неохотно отозвалась она на это. — Я общую гримерку открою. Там уже нет никого.

В гримерной Артур нашел чье-то трико, пахнущее женским потом.

— В мусорном ведре какие-нибудь балетки или пуанты должны быть, — сказала Регина. — Они там всегда есть… А я пошла. Закрывать не буду.