Грибница

Наблюдение за ними поначалу очень занимало Витька. Благодаря Крысу они приняли его в своё общество и нисколько его не боялись. Вся их жизнь проходила перед его глазами и он стал свидетелем многочисленных стычек за власть, за обладание лакомым куском или за самку. Он видел, как крысы обустраивают свои гнёзда и рожают там малышей. Видел, какие беззащитные их новорожденные. Слепые и голые, первые недели своей жизни они полностью зависели от матери. Отцы не принимали участия в выкармливании и воспитании потомства и торопились обзавестись очередной пассией. Витьков Крыс был одним из самых крупных самцов в колонии и имел не абы какой успех в этой области. О всех его победах Витёк узнавал моментально и принимал толику участия, поскольку разделял эмоции своего любимца. Ему нравились такие мгновения, они наполняли жаром его чресла и заставляли подниматься дыбом волоски на руках, но страсть Крыса утихала быстро, а Витёк ещё долго переживал её последствия. В такие моменты всё его начинало раздражать, он отшвыривал надоевший журнал с голыми красавицами и принимался вспоминать своих мёртвых теперь подружек. Иногда доходило до того, что его начинало тянуть в «лабораторию» Петра к рации: вдруг удастся связаться с какой-нибудь девчонкой, женщиной, старухой? Вдруг она не отвергнет его, вдруг позовёт в свою компанию? Но немного поостыв, Витёк всегда отказывался от этой затеи и оставался в лагере среди крыс.

Летели дни, у Витька было всё, что нужно для жизни, и он забыл, когда в последний раз покидал помещение магазина. Но вот в хозяйственном отделе кончились поленья для мангалов, и перед Витьком встал вопрос о пополнении запаса дров.

Сначала он собирался пустить на дрова мебель из небольшого мебельного магазинчика на первом этаже, но оказалось, что изделий из настоящего дерева там практически нет. Доски из ДСП горели плохо, кроме того дым от них был такой густой и едкий, что алюминиевая гофра, заменяющая печную трубу, вскоре покрылась копотью и стала прогорать. Пришлось Витьку выбросить её и заменить новой. Наткнувшись в одном из отделений магазина на бензопилу, Витёк решил добыть дров на улице.

Стоял ясный морозный день. Воздух был упоительно свеж и прямо-таки искрился в солнечных лучах. Впервые за свою жизнь Витёк увидел, как красива бывает зима. Всё было таким чистым, словно воздушным. Округлые очертания сугробов, укутавших землю и все предметы на ней, смягчали ощущение холодной стерильности. Свет солнца, отражался от стен гипермаркета с яркими вывесками и ложился цветными бликами на снег. От этого всё вокруг переливалось радужными пастельными цветами. Витёк был очарован. Эти краски и напомнили ему о зимних праздниках, о том, что близится Новый Год.

Витёк стянул перчатку и посмотрел на часы. В последнее время он носил их только по привычке — смотреть который час ему не было надобности, поскольку он жил по времени крыс: с рассветом вставал, с наступлением темноты ложился спать; ел, когда того требовал желудок. Электронные часы подсказали ему, что до наступления нового года осталось одиннадцать дней. Значит, в одиночестве он прожил больше трёх недель. Витёк присвистнул — он не думал, что прошло уже так много времени. Как незаметно оно пролетело! А он только спал и ел, ел и опять спал. Совсем как крысы.

Почему-то Витьку не понравилась эта мысль, он посмотрел на бензопилу, которую опустил в снег, прежде чем взглянуть на часы. «Я совсем не крыса, — подумалось ему. — Разве крысы могут управляться с таким чудовищем?» Витёк потянулся к инструменту рукой и вдруг увидел, какое у него грязное запястье. И вся кисть. Он задрал рукава куртки и свитера выше, но и там кожа серела от грязи. Витёк расстегнул куртку, намереваясь взглянуть на свой живот, и в ноздри ему ударил собственный отвратительный запах. Его нос, уже омытый чистым воздухом улицы, со всей ответственностью доложил, что от хозяина несёт застарелым потом, и мочой, и дымом, и ещё какой-то дрянью, в которой Витёк не сразу распознал запах крысиного гнезда. Он сглотнул, попытался вспомнить, когда в последний раз мыл руки, умывался, менял бельё и одежду.

Не смог.

Его обдало холодом, и дело было не в том, что подул ветерок, просто он впервые задумался, что теряет, живя как зверь. Он перестал быть человеком, он стал превращаться в крысу — в вонючего помоечного жителя. И если не остановить этот процесс, то назад к людям ему уже не будет дороги.

«Всё это легко исправить!» — закричал вдруг Витёк. Звук собственного голоса испугал его. Когда он говорил вслух в последний раз? К кому он обращался? Не к Крысу — тот понимал его без слов. Витёк испугался ещё больше: дело зашло даже дальше, чем он думал. «Мне нужно вымыться и с кем-то поговорить, — произнёс он вслух. Язык казался неповоротливым бревном во рту. — Буду говорить с Крысом и сам с собой. Главное не забываться». Приняв такое решение, Витёк поднял бензопилу и огляделся в поисках деревьев.