Грибница

Кирилл рычал и всё давил и давил на спусковой крючок, не соображая, что магазин пуст ещё с тех пор, как он расстреливал в городе крыс. Когда до него дошло это, то он отбросил бесполезный автомат и с рёвом ринулся к Витьку сам.

— Задушу, гада!

Дальше всё разворачивалось с ужасающей быстротой. Во дворе присутствовали все жители базы, и все они оказались вовлечены в этот смертельный водоворот событий. Первую подхватило Лену.

— Кирилл, не надо! — она кинулась ему наперерез от кухни, бледная, словно беленая стенка. — Ведь это же неправда всё, Кирюшенька? Ведь неправда же? — вцепилась в его плечи, зарыдала, понимая, что не стал бы он душить Витька, если бы тот солгал.

— Задушу! Задушу! — Кирилл даже не замечал, что его пытаются оторвать от жертвы тонкие руки любимой женщины.

— Конечно неправда! — Фёдоровна мужественно попыталась спасти ситуацию. Она побежала за девушкой, но старые ноги и больное сердце подвели её. — Ох лышенько! — схватилась за сердце. — Умираю!

Пётр, который изначально собирался прийти на выручку Витьку, изменил направление и побежал к падающей старухе. Катерина бросилась следом.

— Фёдоровна! — из-за угла дома выскочил Саныч с тэтэшником в руках. — Что же вы ироды творите? Сколько людей погубили уже!

Сергеич увидел в руках у старика оружие и выхватил свой пистолет. Позади него лязгнул затвор Беретты — Евгения тоже не собиралась терять достигнутого. Они стояли на высоте крыльца и видели всех во дворе. Где-то в доме, в тылу, была только Мила. Но её не следовало опасаться. Димка круглыми непонимающими глазами смотрел на Гришку с порога кухни. Тот стоял с автоматом в руках, но его дуло было направлено вниз, а не на Петра, как хотелось бы Сергеичу. Сам Петр склонился над распростёршейся на плитках двора Фёдоровной, рядом на коленях уже стояла Катерина. Кирилл продолжал душить хрипящего Витька, а на его плечах повисла голосящая Лена. Саныч бежал к Петру, а тот вдруг выпрямился и бросился к Гришке. Сергеич отреагировал молниеносно — вскинул руку с пистолетом и выстрелил Петру в спину. Следующим выстрелом ранил в грудь Саныча и оба повалились на землю. Страшно закричала Катерина. Сергеич направил пистолет на Гришку.

— Тебе решать, Гриша.

Тот нервно сглотнул. Посмотрел на распростёртого на снегу Саныча, потом — на упавшего на колени Петра. Понял, что тот рванулся к нему, чтобы отобрать автомат. Поднял глаза на Сергеича.

— Извини, начальник, я просто растерялся малёхо.

— Кирилл! — Сергеич всё ж не отводил от Гришки взгляда. Гаркнул еще раз. — Кирилл! Брось этого придурка, забери у Саныча пистолет. Евгения, проводи всех в подвал.

Евгения кивнула и сбежала по лестнице вниз. В первую очередь подошла к Димке, ткнула его стволом под рёбра:

— Пошёл в подвал! И ты, тоже — повернулась к Катерине.

Кирилл, отрезвлённый звуками выстрелов, оторвал руки от горла Витька и тот кулем повалился на землю. Лена опустилась на колени, закрыла руками лицо, зарыдала. Кирилл обернулся к ней, но окрик начальника заставил его подойти к Санычу и вырвать из его слабеющих пальцев пистолет. Старик был ранен в грудь и, судя по тому, как он дышал, жить ему осталось недолго.

Кирилл направился к Гришке и, отобрав у него автомат, направил его на Петра. Тот уже поднялся на ноги и зажимал рану в плече. Из под его пальцев обильно струилась кровь. Он весь посерел, но глядел зло, вызывающе. Сергеич не зря держал его на прицеле. Кирилл подошёл, ткнул его автоматом в спину:

— Двигай в подвал, — а Гришке скомандовал. — Дуй в мою комнату, принеси наручники из стола.

— Ублюдки! Хоть Фёдоровну пожалейте! — выкрикнул Пётр.

— Иди уже, — Кирилл всё же взглянул на старуху. Она дышала, но была без сознания. Крикнул вслед Гришке. — Шевели ногами: Фёдоровну в кровать надо бы отнести потом.

— Нет! И её в подвал тоже, — скомандовал Сергеич. — Там оклемается. И этого, — он плюнул в сторону синюшнего Витька. — Если жив еще.

— Как знаешь, — проворчал Кирилл. Лена всё ещё рыдала на земле. Ладно, с ней он потом разберётся. В подвал, во всяком случае, не поведёт, что бы там не говорил начальник.