Грибница

       - А почему же мне ничего не сказали?! - в голосе подростка звучали слёзы. - Позволяли мне якшаться с этим... этим... - он заревел. - Он же мне так всё расписывал! Говорил, что будем с ним вместе скот разводить, разбогатеем. Не так как раньше - не золотом и бумажками, а молоком и мясом. Сможем с людьми делиться. Я думал, он помогать им хочет! А он, значит, врал мне всё?! Ненавижу!!!

       - Тише Дима, - вздохнул Пётр. - Тебе ещё придётся с ним и дальше якшаться. Так, что помогать людям ты сможешь.

       - Как это?

       - Очень просто, - ответила за Петра Катерина. - Ты же не хочешь умереть? Вот и придётся тебе присягнуть им на верность. Будешь как Саныч раньше - подневольным работником.

       - Да никогда! - закричал Димка. - Лучше пусть меня застрелят.

       - Не говори глупостей, - осадил его Пётр. - Если ты не согласишься, то что будет с Милой, с Ленной, с Катей? Ты подумал? Они одни останутся среди бандитов.

       - Тогда и ты соглашайся, - предложил Димка. - А потом придумаем, как нам убежать.

       - Нет, Дима, меня они желают видеть только мёртвым. Но ты еще ребёнок, тебя они могут и пощадить. Тогда ты должен будешь быть рядом с нашими женщинами, чтобы помогать им, защищать по возможности.

       В ответ Димка только чаще стал всхлипывать. Разговор прекратился. Время шло, всё больше темнело. Вскоре в подвале не стало видно ни зги. Пётр, измученный болью и ослабленный потерей крови, отрубился. Заснула и Мила, по-прежнему сжимающая в объятьях свой цветок, за спиной у Петра засопел Димка. Катерина, прислушивавшаяся к хрипу и бульканью в лёгких Сан Саныча, почувствовала, что тоже проваливается в сон. Фёдоровна, как и прежде, не подавала признаков жизни, а вот Витёк задышал чаще, завозился, завозился, а потом сел.

       Он долго не мог сообразить, где находится. Ужасно болело горло и руки, по-прежнему связанные ремнём за спиной. 'Вот бы сюда Крыса, - подумалось Витьку. - Он быстро бы разобрался с этими ремнями!'. Только-то подумал, как ощутил его ментальное присутствие. Крыс действительно было неподалёку. Он пытался прогрызть стальную сетку, которой затянул отверстие душника в подвал Гришка. Проволочки, из которых была сплетена сетка, плохо поддавались зубам Крыса, но он проявлял терпение и смог таки сделать дыру, достаточную, чтобы протиснуться в душник. Дальше было всё просто. По запаху он нашёл своего друга и, уловив его отчаянное желание освободиться, быстро перегрыз путы на его запястьях.

       Витёк сел, потирая онемевшие кисти рук. Вскоре к ним стала возвращаться чувствительность и принесла с собою боль. Витёк тёр и тёр запястья, чтобы поскорее избавиться от ужасного жжения и покалывания в руках. Когда боль отступила, он уже сообразил, где находится: Крыс притащил ему картофелину. Значит, он в подвале на базе. Где-то в глубине помещения слышалось чьё-то дыхание. Кроме того, еще кто-то ужасно хрипел. Догадаться, что произошло, было несложно даже Витьку с его атрофировавшимися мозгами: в подвал вместе с ним бросили новеньких, и кто-то из них тяжело ранен. Вопрос вот в чём: связаны ли они, или смогут расправиться с ним в отместку за своё пленение? Вдруг хрипение стало громче. Следом послышалось какое-то движение и тихий Катин голос спросил: 'Саныч, миленький, тебе хуже?'.

       При звуках женского голоса Витька продрал мороз, а потом окатила волна жара. Нахлынуло вдруг такое желание, что он едва не застонал. От крыса донёсся ментальный вопрос: 'Самка?'. 'Ещё какая!' - Витёк непроизвольно сглотнул. Он пытался вычислить, где точно находится Катерина по её движениям. Интересно, кто ещё в подвале?

       Крыс понял, что делать сразу же. Вдруг из темноты донеслось испуганное восклицание Димки: 'Ай!' - Крыс слегка куснул его за ногу. 'Что случилось?' - это спрашивал Пётр. 'Меня кто-то укусил! - Димка задвигал ногами. - Наверное, крыса, а эти уроды нас привязали!' 'Тише, - это опять Пётр. - Витя, это твоя крыса? Отзови её, пожалуйста'.

       Витёк не ожидал, что они так быстро сообразят, в чём дело. Но теперь на это было наплевать: они связанны, Саныч ранен - значит, он в безопасности. Он не стал разговаривать с ними, чтобы не выдать, что уже очнулся. Пусть расслабятся. Низ живота тянуло, в его голове вилась только одна мысль: тут, рядом с ним живая женщина! Теперь он не упустит случая, и плевать, что там будет дальше!

       Когда кровообращение в руках уже полностью восстановилось, он стал разминать пальцы. Потом потихоньку освободился от куртки, чтоб не мешала. Конечно, Катька не даст ему добровольно. Ну и ладно - он уже достаточно натренировался на Ирке, сможет обломать и эту! Главное - это сразу оттащить её от остальных и повалить.