Грибы, мутанты и другие: архитектура эры Лужкова

Настоящей звездой этого направления, символом всемогущества власти инвесторов и апогеем безымянности станет «Триумф Палас» (2001–2006) – комплекс, претендующий на звание восьмой высотки. У «Триумф Паласа» нет автора-архитектора, за «самым высоким в Европе жилым домом» стоит длинная аббревиатура ЗАО «АПБ ТРОМОС». Так в ряду знаменитых авторов семи московских высоток – Душкина, Мезенцева, Посохина, Руднева, Гельфрейха и Чечулина – появится восьмой: ЗАО «АПБ ТРОМОС».

Жилой комплекс «Триумф Палас»

До середины 2000-х годов за громкими и масштабными стройками стоят лишь имена девелоперских компаний. Архитекторов на этом поле боя нет. Их возвращение на передовую связано с появлением на этом рынке западных архитектурных звезд, которые нужны здесь не столько как авторы выдающихся проектов, сколько как гаранты серьезного финансового успеха. В моде архитектура не просто оригинальная, но именно авторская, с узнаваемым творческим почерком. Высшей степенью «элитности» для бизнес-класса остается многоэтажность. Возможно, это тоже сугубо московская черта. Ведь высотки всегда считались символом столицы, и жить в доме, который виден отовсюду, престижнее, чем в небольшом и незаметном, даже если он находится в «элитном» квартале. Последним всплеском масштабного девелоперского вмешательства станет строительство дома на Мосфильмовской (2011) архитектора Сергея Скуратова, прославившегося «контекстными» уникатами на Остоженке. Его имя под проектом «Дон-Строя» отчасти символично. Чтобы продемонстрировать свою позицию по отношению к политике компании, захватившей город, Скуратов пытался избежать оконных проемов в стене здания «Купер Хаус» (2002–2005), выходящей на участок «Дон-Строя» (в итоге окна были все же сделаны). Пару лет спустя архитектор спроектирует для этой же компании дом на Мосфильмовской. Возможно, такая смена точки зрения связана именно со сменой политики самой компании, решившей отказаться от безымянной архитектуры. К концу второго «лужковского» десятилетия идентификаторы уходят в тень, перестают быть объектом критики профессионалов, прессы и москвичей. Россия почти догнала мир: после экономического кризиса сверхдорогие проекты и нефункциональные решения отходят на второй план. Для своего горожанина – остепенившегося, работающего в стабильной компании – девелоперы предпочитают «стиль современного города», или более простой и строгий мегаполис, избавившийся от ненужных дуг и окружностей («Жилой комплекс „Измайловский“», «Дом на Беговой»). Обладание квартирой – уже не уникальный статус. Индивидуальность перестала быть недоступной, а значит, желанной. Иногда в монотонном современном пейзаже вдруг встречается какой-то невообразимый полет страсти – скорее всего, жилой комплекс начала 2000-х. Одиноко завис в облаках «Эльсинор» или «Эдельвейс» на Кутузовском проспекте, гордо снося насмешки и недоумение нового поколения москвичей. Куда девать «немодные» дома? Как быстро девальвируется их «элитность»? Кто будет жить в башне «Идальго» через сто лет?

Дом на Мосфильмовской

Fungi. Грибы