Грибы, мутанты и другие: архитектура эры Лужкова

Расслоение общества по уровню доходов стало причиной появления новых типов недвижимости. В начале 1990-х возникают понятия жилья элитного, социального и бизнес-класса. Различные группы общества требуют различных подходов к внешнему и планировочному решению жилых домов. Это приводит к развитию жилья по индивидуальному проекту как противоположности типовому, серийному строительству массивов. В отличие от уникатов, в этой группе отсутствует одно звено – потребитель, то есть тот, для кого этот дом строят. Точнее, он существует, но это некий собирательный образ, подсказанный либо интуицией архитектора (в 1990-е), либо исследованиями маркетологов (после 2000-го). Успех проекта обеспечивается точностью попадания в этот самый образ. Развитие этой «индивидуалистической» линии приведет к тому, что идея и стиль архитектурного объекта должны будут вписываться в ту или иную группу знакомых сюжетов, с которыми покупатель мог бы себя идентифицировать. Возникает рынок городских образов. Сделав выбор, граждане подчиняют свой стиль жизни одному из них. У городской жизни появляются новые ролевые модели. С одной стороны, пропагандируется индивидуальность, неповторимость. С другой, за каждым закреплена определенная модель. Идентификаторы – это своеобразные маркеры, помогающие потерянному горожанину понять, к какой группе потребления он относится; это объединение индивидуальных образов в группы, с которыми горожанин сам себя соотносит.

Это направление в московской архитектуре последних двадцати лет больше других походит на западные аналоги, хотя у него есть своя специфика.

В начале 1990-х архитекторы создают по-настоящему индивидуальные образы, они фантазируют в отрыве от мирового контекста, правда, совсем недолго. Одним из первых примеров индивидуального дизайна стал жилой дом в Весковском переулке (1992–1995, Мастерская № 22 под руководством А. Меерсона). Отнести его к той или иной группе сложно, это авторская интерпретация мотивов модерна. Можно предположить, что плавные изогнутые линии лучше всего противопоставляли новую архитектуру предыдущей эпохе геометрии. Это также обращение к стилю, существовавшему в досоветской России. Создание образа строилось прежде всего на чистой, не отягощенной посторонними влияниями фантазии автора и, в отличие от более поздних времен, не было частью продуманного механизма торговли. К числу таких сооружений можно отнести жилой комплекс «Парк Плейс» по проекту Якова Белопольского (1992), который находится как бы на границе между идентификаторами и «скульптурным» направлением уникатов. Построенный как дом для дипломатов, он стал одним из первых объектов с подчеркнуто изолированным, ограниченным доступом и набором развитой инфраструктуры.

Жилой комплекс «Парк Плейс»

Рынок искал образ индивидуального жилья. Например, жилой комплекс «На Зоологической» (1995–1997)«одет» в привычный кирпичный костюм – символ «советского шика».

К середине 1990-х возникает устойчивое словосочетание «многофункциональный жилой комплекс». Одним из первых примеров становится «элитный» дом на улице Вересаева (1994). Дом оснащен подземной стоянкой, тренажерным залом, бассейном и сауной, последний этаж выполнен в виде мансарды – для избранных среди лучших. Интерьеры квартир сделаны «под ключ» – по западному образцу. Это первый дом, спроектированный под потребности нового обеспеченного класса. Потребители получают своего рода маяк, ориентир для определения собственного статуса и того, к чему нужно стремиться.

Первые идентификаторы: дом в Весковском переулке, комплекс на Зоологической, комплекс в Жулебино, дом на Вересаева