ГРИД. Чужие

– Нет, это правда. Син действительно уничтожил почти всех, после того, как они с Заком разбежались – боялся потерять контроль. Дело в том, что уничтожил он их не физически, а только как личности.

– То есть?

– Все они живы и теперь составляют один коллективный разум, лишённый воли, в малой степени – наделённый творческим мышлением. Этакий «суперкомпьютер». Только теперь – Сину приходится выискивать идеи самому. Спасает то, что Син – посредственный программист, и, вообще, организатор. Он преуспел в подавлении других, но так и не смог заставить систему слаженно работать. Это его и подведёт, когда-нибудь.

– Разлаженная система, иногда, может очень долго работать… А в чём преуспел Зак?

– Разве ты не заметил? В работе с сознанием, телепатии и сверхчувствах.

– Техника?

– На самом деле, он не очень хороший технарь – но в этом деле ему помогают его сверхчувствительность, – Зот сделал паузу. – И я.

– У вас есть солдаты?

– Можно сказать, нет. «Армия» у нас небольшая: я, Зак, десяток спецназовцев, несколько психов—головорезов, пара разведчиков. Есть команда, которая занимается теле и пирокинезом, телепатией, подавлением воли. Есть успехи, но несерьезные… Хоть и не исключаю, что это будут очень опасные ребята. При желании – мы можем одновременно уничтожить несколько зданий. Но не весь «ГРИд» – у него нет единого центра. Что до самого Сина – добраться до него не представляется возможным. Но думаю, даже если его устранить – это не убьёт ГРИд, на его место придут другие. Ведь, как бы он не боялся, он не может окружать себя одними только придурками и безвольными исполнителями.

– Ты знаешь, что хочет делать Зак?

– Точно не знаю, он никогда полностью не посвящает меня в свои планы.

На несколько минут, в воздухе повисла тишина. Зот, казалось, задремал. В который раз я поймал себя на мысли, что ничему не верю, с каждым разом этот мир кажется всё невозможнее, а свой, родной, представляется уже не таким сумасшедшим. Возможно всё. Сколько раз я повторял себе это, но, стоило столкнуться с тем, к чему не привык – всё начало казаться нереальным. Впрочем (невольно, лицо растянулось в улыбке-ухмылке), в нереальности происходящего – я убеждал себя и раньше. Просто потому, что так легче жить. На самом деле, смешно смотреть на тех, кто всерьёз утверждает подобное. Зачем что-то доказывать, если ничего, попросту, нет? Наверное, без противоречий не обходится никогда… Так надо. Глаза слипались, спать хотелось всё сильнее, я тряхнул головой – конечно, это мало помогло. Идти спать? Или снова в библиотеку? Хотелось узнать что-то новое, но сон морил. Лучше отоспаться…

– Трэшк!

Я вздрогнул – Зак снова появился неожиданно. Интересно, он специально так делает?

– Не специально, так получается.

Зак выглядел весёлым – странно было видеть его таким – он подошёл и сел в кресло, стоявшее рядом. Но, раз уж весёлый – может, к лучшему?

– Читать мысли – тоже получается само собой?

– Да. Иногда это мешает, сложно сосредоточиться.

– Разве ты не можешь себя контролировать?

– Могу, но на это тоже нужны силы. Мозги – не простой тумблер, который можно переключить. Тут устройство на много порядков сложнее.

Я молчал – сон подступал с новой силой. Мысли становились вялыми, невольно закрывались глаза.

– Ты сейчас не в состоянии. Вот когда отдохнешь, сразу подходи ко мне, – поднявшись, Зак положил руку мне на плечо. – Ты будешь нормально соображать.

—///—

Серёга ушёл, а я так и остался сидеть – глядя в темноту, в которой ещё чуть улавливалось движение. На душе было даже не гадко, не пусто… Непривычно: мне знакома холодная злоба – когда расчетливо представляешь, как и что сделаешь; я знаю, что такое ярость – когда плевать на все и не задумываешься, что ты творишь. Впервые – я почувствовал их сочетание. Холодная страсть. Да, наверное – это чувство можно так назвать. Звучит дико, но оттого ничего не меняется. Похоже на «Зверя в клетке». Разница в том, что меня больше не волнует – есть клетка или нет. Зверь, скорее, в засаде. Существуют только мои законы, мой мир, моя жизнь. Ещё осталось то, что мне дорого, остались те, кого стоит уважать, осталось понять, что делать дальше. Валерка говорил: «ты всегда знаешь, что делать – нужно лишь успокоиться, и подумать». Кажется, теперь я понимаю, о чём он говорил. Но легко сказать: «успокойся». Как? Интересно, насколько хорошо это выходило у него..? И где он сейчас… Попытавшись выбросить всё лишнее из головы, я только почувствовал себя усталым и не мог уже ясно о чём-нибудь думать. Как в полусне я шагнул к дереву, возле которого давно не виделось никакого движения, и обхватил ствол…