ГРИД. Чужие

Я посмотрел по сторонам – похоже, не промахнулся – и быстро пошел к выходу из парка. Мир бесконечно расширился – и схлопнулся, за мгновение. По большому счёту, сейчас я хотел только одного: найти Оксану и убедиться в том, что она в порядке, рассказать ей обо всём. А лучше – показать. Да, показать и освободить её от ненужной миссии. Наверное, это глупо – применять к ней человеческие мерки. И всё же: она одна из немногих, кем я действительно дорожил, у кого хотелось бы попросить прощения за то, что когда-то сделал. Или наоборот, бездействовал – как я думал, только себе во вред. Кого мог бы назвать «Человеком» – но, увы, уже не могу. Нет, конечно – никто не запрещает. Но птица не станет рыбой, оттого что её по-другому назвали. Оксана не человек – и хоть я не могу относиться к ней иначе, это не изменит её природы. А впрочем, сейчас мне неизвестно даже, кто я сам. Может быть, эти мысли – последнее, что осталось от человека. Поди-ка разбери, какая теперь у меня природа. И кем становится эмотикон, живя в изначально чуждом ему облике? Шагая «на автомате», я не заметил, как добрался до дома. Вот и подъезд. Я внимательно разглядывал всё вокруг, выискивая различия: страх попасть «не туда» – зудел на границе сознания и подсознания. Дома слишком чисто… На пустом столе, обычно заваленном у меня всяким хламом разной нужности, одиноко белеет листок, я беру его в руки: глаза впиваются в буквы, узнавая знакомый почерк, но будто не могу, не желаю читать – чувствуя, опасаясь, что он не расскажет ничего радостного. «Сережа, я…» Взгляд обрывается – вперед по строкам, в стороны, на стены, на пол. «…уехала, когда вернусь…» И снова: вперед, в стороны; на буквах пелена; весь листок – размытое пятно. Я сажусь в кресло, закрывая глаза. Я не я. Чужой здесь, и жизнь – чужая. Вскакиваю, начиная искать везде зацепки, доказательства. Нет, это мой мир. Вернее тот, откуда я пришёл. Это именно мой дом! Который стал чужим… Который и раньше казался пустым, но опустел лишь сейчас. Я возвращаюсь и снова беру листок.

"Сережа, я уехала в другой город, когда вернусь – не знаю. До тебя не дозвонилась – телефон недоступен. Извини, что так. Пока. Оксана".

Я смял листок – крепко, до боли сжав кулак и остолбенев, сидя так минуту или две. Наконец, откинувшись на спинку кресла, я разжал руку. Вот и всё. Конец! У тебя новая миссия. Только сейчас становятся понятны неожиданные, чаще всего, появления, и почти такие же неожиданные исчезновения. Ты появлялась в моей жизни тогда, когда в этом была необходимость. Ты снова забудешь – и вспомнишь кого-то другого. Ты никогда не будешь свободна, но никогда о том не узнаешь – всё ужасно просто. Ужасно. И просто… Жаль. Видимо, иначе нельзя. Я могу попытаться тебя найти, могу рассказать и показать правду. Только какой от неё толк, если ты обо всём забудешь. А если и не забудешь – сможешь ли жить прежней жизнью? Которую навязал незримый… Рок. Мне здесь больше нечего делать – я закрыл глаза и провалился в забытье.

—///—

Голова гудела. Помню, как пришел вчера и упал на постель, весь вымотанный, дальше ничего. Что такого я вчера сделал? Почти всё – как обычно. Нового немного, не перенапрягался особо, возвращался нормально. Я перевернулся на спину, моргая и «разлепляя» глаза. Хм… Ведь правда – я почувствовал себя усталым только в самом конце. Так… Нужно снова зайти в библиотеку. В прошлый раз – в основном, попадались архивы новейшей истории, которые не объясняли ничего, что я хотел бы знать. Местами интересно – но не то. Не моё это, видимо – шевелить мозгами. Вся сила в руки ушла. Валерка говорил, что я не безнадёжен. Оптимистичный реалист… Умом я никогда не блистал, многого – как не понимал, так и не понимаю. Я не испытываю комплекса неполноценности в присутствии более умных людей – вот и всё. И уж тем более – не исхожу на говно, насмехаясь над их недостатками и косяками. Зануд, понятное дело, никто не любит – я тоже. Но, занудство и ум – разные вещи. Все-таки, почему так болит голова? Я поднялся – боль выстрелила в затылок – и тут же сел, потирая виски. Что-то я… Слова в голове взорвались маленькой бомбой, я подпрыгнул.

– Проснулся… Привет… Дрон, у меня к тебе дело…

– Тише, ты что, – Я сказал это вслух, всё ещё держась за голову. – Валерка, не пугай так, – уже мысленно.

Боль начала уходить.

– Извини. Голова больше не болит? Похоже, я вчера, непроизвольно – скинул боль на ближайшего.

– Кого? Так это из-за тебя? Ну ты… А что, вообще… Как?

– Долго объяснять. Сейчас не болит? Я постарался убрать всё, что смог почувствовать.

– Нормально, – Я размял шею, хрустнув позвонками. – Что за дело?

– Ты был когда-нибудь в заброшенной части базы?

– А у неё есть такие? Нет, не был, не знал. Ты разве – мысли не читаешь? Зачем тебе?

– Читать получается не всегда. Ты помнишь Анка?

– Это тот, с медальоном, который шел с нами – а потом исчез?

– Да, тот самый, «почти бессмертный». Он сейчас в заброшенном крыле, возможно мёртвый. А возможно – живой.

– И зачем мне это знать?

– Тебе не интересно? Не настораживает то, что Зак – всё время недоговаривает?