ГРИД. Чужие

– То есть, ты хочешь сказать, что какие-то эмоции у вас остались? И чтобы я в это поверил?

– Необязательно, чтобы ты верил. Мне интересны твои эмоции и реакции – даже не ты сам, как мог бы сейчас думать. Или желать, – она посмотрела чуть пристальнее. – Угадала? Вижу, да.

– Ты слишком высоко себя оцениваешь.

– Возможно, возможно… Но я получила, что хотела.

Последнее слово раздалось, будто из пустоты, – Эни побледнела и растворилась, оставив платье, которое упало на землю и «растаяло» за пару секунд, оставив еле заметный след. А ты с юмором… Почему только – совсем не оставила? Вдруг я фетишист? Новая реакция, новая эмоция – интереснее бы получилось. Незачем призраку вещи. «Получила, что хотела» – что? Непонятно. Впрочем… Я ведь, кажется, тоже кое-что получил. Я «запустил время» – огонь мгновенно меня охватил и пошёл дальше, по земле. Валерка меня окликнул:

– Серёга! Помоги!

Он стоял рядом с Дроном, держа его за руку – оба были закрыты щитом, который почти вплотную к ним приблизился. Почему я не нашёл их, когда время не двигалось?

– Как? Я ведь не могу делиться энергией! Наоборот, я её забираю!

– А ты – дай!

Легко сказать. Долго им так не продержаться… Да что ж такое! Я посмотрел наверх, но не увидел ничего, кроме пламени. Неужели ничего нельзя… Хлынул дождь, вокруг Дрона и Валеры закружился вихрь, отодвигающий огонь в стороны. Пламя неохотно угасало. Дрон был без сознания, Валерка – в оцепенении. А где этот… Зак? Оборотень-психокинетик, с комплексом «правильного человека». Огонь выжег все – не оставив даже пепла. А может, это я смёл – своим ураганом. Людей – ни тех, что шли с нами, ни тех, кто нас окружал, не осталось, но, недалеко от Валерки и Дрона, лежало обгоревшее тело, которое я, сначала, принял за комья оплавленной земли. Зак не справился – не хватило сил. Дрон зашевелился, я подлетел к нему, сделав так, чтобы он меня увидел, коснулся Валерки – он вздрогнул и упал, но тоже начал ворочаться.

– Дрон, видишь меня? Живой?

Дрон ощупал и осмотрел себя.

– Живой. Вроде бы. Где Валерка?

– Здесь – сказал я. И, мгновение спустя: Вроде бы…

– То есть?

– Понимай, как хочешь. Лучше, пошли отсюда – чем быстрее, тем лучше. С Валеркой ничего не случится.

– Почему?

– Потому что, – Валерка пришёл в сознание и «проявился». – Пошли скорей.

Дрон медленно поднялся – будто опасаясь «развалиться в процессе», нетвёрдо встав на ноги.

– Куда?

– Подальше отсюда.

Я перенёс нас километров на пятнадцать севернее – все базы скрылись из виду, резко похолодало. Вдалеке виднелся снег. Дрон всё ещё восстанавливался, Валера уже пришел в норму. Хотя, какая тут норма…

– Валера, как ты мог в это ввязаться? Я могу понять Дрона – когда умерла мать, он отрешился от всего, только здесь найдя смысл. Глупый, может быть, но понятный. А ты? Пошёл за компанию? Хотел вернуть тело? Зачем?

– Не тело, – душу. Я понимал, что оболочка моя, скорее всего, умерла. Но, знаешь, сам я умер ещё раньше – когда решил, что мне нигде нет места, что мир обойдётся без меня.

– А разве это не так?

– Так. Но ведь это ещё более бессмысленно, чем «жить как все».

– Серьёзно?

– Да. За всю жизнь я не сделал ничего стоящего – ничего, чем мог бы гордиться сам.

– И подумал: «Так хоть умру достойно»?

Валера молчал.

– Я хочу вам кое-что показать.

Я посмотрел наверх – небо здесь было плотно затянуто облаками, через которые едва-едва пробивался красноватый свет.

– Нет ничего, что стоило бы жизни… И смерти – тоже.

Мы стояли в «Парке пяти». Дрон с интересом завертел головой, Валера тоже стал осматриваться.

– Видите эти статуи? Никого не напоминают?

– Зотгар, – Дрон вгляделся. – И Зак, с другой стороны.

– Я знаю еще одного – Валерка указал взглядом – Анк, он стоит рядом с Заком.

– Кто они? И где мы?

– Не знаю, пока. Они пришли из этого мира, его называют «Мик».

– Миг? – Удивлённо переспросил Дрон.

– «Мик» – «к» на конце. Странное название, согласен. Но, это только для нас. Кстати, Землю здесь называют «Брик».

– Кто называет?

– Те, кто знает о других мирах. А тот лягушатник, из которого я вас вытащил – называли «Транк».

– Почему лягушатник? – Спросил Валера.

– И почему называли? – Добавил Дрон.

– Возможно, ещё будут называть. Зависит от того, захотят ли создатели продолжать свою возню.

– Хватит говорить загадками! – Дронпнул одну из статуй. – Расскажи подробнее.

– Кажется, я начинаю понимать… – Валерка перенёсся на скамью, человеческие привычки ещё давали о себе знать. – Мы были в иллюзорном мире? Что-то вроде эксперимента?

– И да, и нет. Любой мир иллюзорен – реальными его делают наши мысли, и, как бы избито не звучало – вера. Чем больше людей верит во что-то – тем более «реальным» становится мир, тем сильнее он начинает выделяться из надмира. Представьте условный многогранник – хаос, изначальный мир, с бесконечным количеством граней.

– Тогда это не многогранник, а сфера, – заметил Валера.