Гридень и Ратная школа!

— Молчан, с тобой всё в порядке? Это же я, — стал я вразумлять пацана. — Помнишь, Орехово, самоходка, бутерброды, Голуба? Как мы по нужде с тобой ходили?

— Да чего ты ко мне пристал словно банный лист?! За мной самоходка вот-вот должна приехать, переводят меня в другую Ратную школу. Так что если мешать станешь тебе и влететь может. Знать не знаю, кто тебя надоумил надо мной подшутить, но не вышло у вас ничего.

Молчан прорвался между мной и лестничными перилами и вот тут-то я и заприметил у него на виске странный шрам. Странный и до боли знакомый.

— Стоять! — в последний момент я ухватил пацана за шкирку и вновь прижал того к перилам. — Ещё вопрос и отпущу. Что за шрам такой на виске, откуда?

Вроде пулю он нигде не мог схлопотать, да ещё и так “удачно” — прямо один в один как Рогнеда.

— Оттуда! Медвежуть дикий из клетки вырвался, вот меня прутом стальным и зацепило. Всё, доволен?! А теперь отпускай давай, как обещал! — снова попытался высвободиться мальчишка, но я был начеку.

— А ты сам-то помнишь, как это произошло или рассказал кто?

Ответить Молчан не успел, за моей спиной распахнулись двери и я тут же почуял угрозу. Да такую, что волосы на затылке встали дыбом, а левая рука помимо воли потянулась к протезу, дабы направить, сокрытый внутри него, Дуболом в сторону врага.

— Стоум, отпусти его, — от едва сдерживаемой ярости в голосе Ждана по спине пробежали мурашки.

И словно почуяв мой страх волколаки, что уже подступали к крыльцу, оскалились и зарычали.

— Ты переходишь грань, — прошипел дружинник и отбросил меня словно щенка к противоположным перилам.

Ох и захотелось мне в тот момент расчехлить Дуболом да располовинить зарвавшегося ублюдка одним метким выстрелом, но здравый смысл возобладал. Вместо этого, я поднялся на ноги и подцепил крюком валявшийся неподалёку вещмешок.

А между тем, Ждан уже вовсю чихвостил напуганного до усрачки новика.

— А ты чего здесь забыл? Сказано же было, после ужина приходить, а не после обеда дурья твоя голова. А ну, бегом обратно в казарму, и чтобы до вечера носа оттуда не казал. Ну, чего встал как вкопанный?! — напоследок гаркнул Ждан и от этого окрика у новика словно крылья отрасли. Молчан рванул в сторону казарм с такой прытью, будто сам Чернобог за ним по пятам гонится.

— А ты, — смерил меня злым взглядом Ждан, — живо за мной. Нам ещё на паровоз надо поспеть.

* * *

Ну что сказать, поездочка выдалась на удивление нервной. Всю дорогу мы со Жданом только и делали, что молчали да искоса поглядывали друг на друга. Он не хотел ничего объяснять, а я опасался спрашивать. Если уж местные наловчились и память подтирать, то стоит быть начеку и попусту языком не трепать.

И будто этого головняка мне было мало, так тут ещё и два волколака с вечно голодными взглядами подливали масла в огонь. Их горящие в темноте глаза наводили жути в ночном купе. Благо, ночевать в их компании мне пришлось лишь дважды да и “спал” я тогда вполглаза да в обнимку с заряженным картечью протезом.

Но и эти ужасы остались позади, когда мы прибыли на нужную станцию.

Стоило нам высадиться из осточертевшего поезда, как с сердца будто камень свалился, а улыбка сама собой расцвела на устах.

Свежий воздух предгорий пьянил, а необъятные травянистые просторы с виднеющимися впереди возвышенностями настраивали на боевой лад. Хотелось поскорее взобраться на них и оказаться в уютных стенах пограничной заставы, где я смогу наконец распрощаться с велеситом и его псами, а ещё спокойно выспаться.

— Нам туда, — впервые за долгое время подал голос Ждан.

Велесит указывал на протоптанную тропинку, что извилистой змейкой рассекала зелёные травянистые луга и бежала в сторону ближайшего заросшего лесом холма. С него-то, судя по всему, и начнётся наше восхождение.

Точнее, уже началось, потому как Ждан больше не стал рассусоливать, а принялся широким шагом удаляться от железнодорожной станции в сторону гор. Поудобнее пристроив вещмешок на плече, я потопал следом за вырвавшимся вперёд погонщиком. А за спиной моей тихо сопели волколаки.

Шли мы долго и в какой-то момент мне даже показалось, что бесцельно. Уж слишком часто мы стали плутать, когда взобрались на холм. Сначала сошли с проторённой тропы, а затем и вовсе углубились в лесной массив.

Постепенно я начал уставать. То и дело стал спотыкаться о мшистые кочки и запинаться о частый валежник. Да ещё и этот едкий пот принялся выжигать глаза. А между тем мы не особо-то и высоко забрались. И вот, когда я уже хотел было уточнить у велесита не заблудились ли мы часом, тот снова подал голос.

— Привал, — скомандовал погонщик и тут же умастил свой зад на трухлявом стволе.

Таких ветхих стволов тут было немало — сломленных ветром и сваленных снежным навалом, поэтому и я вскоре нашёл себе насест.

Не успел я перевести дух, как дружинник вновь отдал команду, но на этот раз уже не меня.

— Охота, расстояние — тысяча шагов, пошли!