Гридень. Из варяг в греки

– Рада с Баженой были при тебе неотлучно, по очереди спали. Радка пот тебе вытирала, когда ты метался в горячке, удерживала ладошками, плакала и уговаривала не помирать. А потом целовала тихонько… Везде. Я не подсматривал, это мне Рогнеда рассказывала…

– Уговорил-таки?

Интерн улыбнулся застенчиво:

– Не знаю… Все ж видели, как тебя на санях привезли и ко мне в больницу положили. А что я один? Выхожу из дверей, вижу – Рогнеда проходит. Я прямо к ней – так, мол, и так, надо бы помочь тысяцкому, и вообще… Рогнеда сразу согласилась. Мы с ней дежурили вместе, но она вольностей не допускает. Пока…

– Надеешься? Правильно… И пусть будет при тебе, при больнице… Я даже рад! Очарует тебя Рогнеда, и уже не сбежишь в будущее…

– Да я и так…

Федор покачал головой и рассмеялся:

– Ей-богу, мне здесь нравится! Очень. Помню, 23-го декабря… Или какого? По-моему, 23-го. В общем, самая длинная ночь в году. Скандинавы местные праздновали Йоль, а мы – Коляду. Ряженые ходили, взрослые костры жгли, детишки угощенья выпрашивали, песни были, пляски… А мы с Рогнедой только в окошко на все это действо глядели, к операции готовились… Ох, как я тогда боялся… Нету ж ничего! Инструментов – один комплект, и все. А перетаскивать вас в будущее – никак! Не пережили бы вы такого переезда…

– Хватит меня на «вы» величать, здесь «выканье» не в ходу. Трудно, значит, пришлось…

– Еще как… Хорошо хоть спирт был. Сколько ж его извел… А потом даже развел маленько и выпил! Каюсь, был грех. Стрелу-то мы вынули, а повреждения внутренние? Почистил все, как надо, зелий здешних наложил, а потом неделю вздрагивал, когда Радка прибегала. Вдруг забежит и доложит, что воспаление пошло! Все тогда… Но ничего, пронесло, залатали… э-э… тебя.

– Спасибо.

– Не за что, – интерн улыбнулся, но вскоре улыбка его поблекла. – Это вам спасибо, что викингов этих драных расколошматили. А то было б нам. Стоит только на рожи их посмотреть… Ну ладно, заговорил я вас… тебя. Сейчас Рогнеда повязку сменит, и отдыхайте… Отдыхай.

– Буду, – сказал я.

Рогнеда пришла с каким-то тазиком, а в нем – полосы мягкой ткани, в воде прокипяченные и в каком-то снадобье вымоченные. Стала она менять повязку, и от касанья ее пальчиков я замлел, даже глаза закрыл.

– Ингорь… – негромко сказала девушка.

– А? – отозвался я, не открывая глаз.

– Ты почему Радочку обижаешь?

– Я? – от удивления я разжмурился.

– А кто? Она же переживает, наверное. Почему ты одну Бажену в жены берешь? А Рада? Как ей одной? Да и любит она тебя! Али не по нраву она тебе?

– Да нет, почему же… – промямлил я. – Рада – девочка хорошая…

– Ну, так чего ж ты? Не огнищанин какой, чтоб с одной женой жить!

Тут я ухмыльнулся, решив поддеть красавицу.

– А мне для полного счастья три жены нужны. Пойдешь за меня?

Рогнеда рассмеялась и погрозила мне пальчиком.

– Это ты нарочно сказал, я же вижу. Любиться-то мы можем… – девушка запустила руку мне в промежность, да так, что у меня дыхание сперло. – А потом что? Одной хоти мало для счастья…

– Ты права, – ответил я, стараясь успокоиться. – Просто… Понимаешь, в тех землях, откуда я родом, принято заводить всего одну жену. Вот я и думаю, как же я… Раду, если со мной Бажена будет?

– А что Бажена? – не поняла меня Рогнеда. – Разве она против?

Тут в коридоре послышались торопливые шаги, и моя невеста ворвалась в палату.

– Любый мой!

Раньше Бажена кинулась бы обнять меня, но больничные порядки приучили ее к бережному отношению к пациенту.

– Ты опять плачешь… – проворчал я и погладил девушку по руке.

– Это я так… – вздохнула Бажена и шмыгнула носом. – О, боги, как же я рада!

– Баженка, – сказала вкрадчиво Рогнеда, – знаешь, почему он не хочет на Радке жениться? Боится, что ты обидишься!

– Я?! – изумилась Бажена.

Мне было удивительно хорошо и спокойно, никакие тревоги не касались меня сейчас. Поэтому я и перестал следить за словами и разводить церемонии.

– Ладно, – сказал я, – женюсь на вас обеих!

В этот самый момент в дверях показалась Рада. Услыхав последние слова, она резко побледнела. Да и что ей было думать, слыша мое решение и видя двух девушек у моего ложа?

Бажена обернулась ко входу. Поняв, что чувствует сестра, она торопливо проговорила, вскидывая руку:

– Он берет тебя в жены! Меня и тебя!

Рада без сил опустилась на корточки, закрыла лицо ладонями и заплакала.

– Да что ж вы все ревете, – пробрюзжал я.

Тут из коридора донеслись шаги, и девчонки мигом заспешили, засуетились. Бажена меня поцеловала нежно, Рада поцеловала горячо, и даже Рогнеда чмокнула в уголок губ.

– Укройте меня, – продолжалось мое ворчанье, – я же не из железа деланный…

Девушки захихикали, исполнили мою просьбу и чинно удалились, разминувшись с Яшкой. Амосов куртуазно поклонился дамам.

– Привет! Очухался? – бодро заговорил он. – Ну, ва-аще! Город до сих пор не угомонился, а уж отроки твои… Заважничали! Но нечего сказать, имеют право. А ты молодец! Стратег! Все как по нотам отыграл!

– Хватит мне тут оды петь! – пробурчал я. – Врагов не осталось? Всех взяли, кого не ликвидировали?