Гриесс, история одного вампира (СИ)

- Это была Грэхема Литрея Лассюэра, образ которой я накидывал на тебя на празднике Sonnenwende. Поэтому и показалась она тебе неуловимо знакомой. И ты лично видела, что она жива, здорова и все так же презрительно кривит губы при взгляде на вампира.

- Но зачем ты ей строил глазки, раз эльфы тебя презирают? Я не понимаю смысла, - продолжала допытываться Мара.

- Решил подпортить ей репутацию, - глаза Гриесса задорно блеснули, - все знают, что она находилась у нас в заложницах и то, что эльфы о нас думают, плюс мои откровенные знаки внимания, могут натолкнуть некоторых на мысль, что между нами что-то было!

- Но зачем? - воскликнула она. - В то время, когда большая часть совета голосовала за твою казнь, ты строил глазки эльфийке?!

- Как видишь - не по силам эльфийскому совету решать, жить мне или умереть. Я тебе говорил, у меня была твердая уверенность, что все окончится хорошо. А Грехема в свое время слишком долго испытывала мое терпение и я рад, что предоставился такой подходящий случай ей отомстить, подпортив ее репутацию.

Небосвод стремительно темнел, безоблачный вечер перетек в звездную ночь, ветер наполнял паруса, а Мара после хорошего ужина в кругу людей, а не эльфов смотрящих на нее с презрительной жалостью, решилась узнать ответ на главный вопрос, тревожащий ее. Что именно сказал Читающий верховному эльфу, и почему это вызвало удивление всего совета? И, главное, к чему такая таинственность, что мешало огласить вголос, чтобы слышали все и сразу? На откровенный ответ она особо не надеялась, но все же увлекла вампира за собой в каюту, предварительно отослав обеих служанок. Усевшись на одну из двух нижних коек, она сделала приглашающий жест Гриессу. Он распознал знакомый взгляд и, обреченно усмехнувшись, сел рядом. У него оставалась одна единственная тайна и именно ее она и собиралась сейчас выпытывать.

- Ну давай, не тяни, - подбодрил он Мару, - ты же хочешь о чем-то спросить, аж глаза светятся.

- Ничего-то от тебя не скроешь, - притворно вздохнула она , - собственно, у меня один - единственный вопрос: что такого шепнул Читающий на ухо верховному эльфу и почему шепнул, а не сказал вслух?

- И это уже два вопроса, а не один, - заметил Гриесс.

- Не придирайся, лучше ответь.

- Хорошо, - он повернулся всем корпусом к Маре, поджав под себя ногу и посмотрел в ее глаза, - я попросил Читающего не оглашать громко то, что он узнает, потому что ты должна это услышать лично от меня, а не от странного существа не из нашего мира, - взяв ее руки в свои и не отрывая взгляда от ее глаз, сделав глубокий вдох, Гриесс негромко, с нежностью произнес.

- Ich liebe dich, - и, встретив полный непонимания взгляд, поспешно перевел, - я люблю тебя и именно это послужило причиной клятвы, столь сильно удивившей эльфов. И это... был последний мой сюрприз для тебя... , - закончил он, пытаясь определить ее реакцию по выражению глаз.

Его признание не было совсем уж неожиданным, глядя на его поведение, она подозревала нечто подобное, но все одно от волнения и восторга у нее на несколько минут перехватило дыхание, и в краешках глаз заблестели слезинки. Мара молчала, молчал и Гриесс, буквально пожирая ее глазами в ожидании ответа. Она медленно высвободила свои руки, ласково провела тыльной стороной руки по его щеке, легонько поцеловала в губы и прошептала.

- Я тоже тебя люблю!

- А как же твои барьеры? - недоверчиво спросил он.

- Они пропали, их смело потоком эмоций там, у эльфов. Именно там, стоя в зале совета перед смотрящими на меня самодовольными эльфами, я поняла, что не могу и не хочу потерять тебя. Я действительно была готова умереть в неравной схватке, но пережить твою гибель - выше моих сил.

- И тебя больше не смущает, что я вампир? - не удержался от подколки Гриесс.

- Абсолютно! - весело ответила Мара. - Скорее наоборот, возбуждает. Не веришь? - спросила она, глядя на недоверчивое выражение на его лице, - так это легко исправить.

Забравшись к нему на колени и обвив его шею руками, она принялась его долго и страстно целовать.

- Прошлый раз ты был активной стороной, в этот раз ею стану я, - прошептала она, на секунду оторвавшись от его губ.

Он не возражал, полностью отдавшись ее ласкам.

Проснулась Мара резко, как от толчка, Гриесса рядом не было. Зябко поежившись, завернулась в покрывало и, тихонько ступая босыми ногами, вышла на палубу. До рассвета оставалась пара часов, звезды ярко сияли на небосводе, корабль шел хорошим ходом, на палубе никого не оказалось, только рулевой у штурвала и пара матросов, коротающих ночную вахту на баке.

- И куда же подевался Гриесс? - негромко спросила сама себя Мара.

Применив заклятие, проследила за связующей нитью и увидела его. Зрелище настолько завораживало, что она медленно опустилась на теплые доски палубы, сев на скрещенные ноги и уперев локти в колени. Горящими от восторга глазами она смотрела вверх - там, над верхушками мачт, слегка касаясь их крыльями, освещенная светом звезд танцевала летучая мышь. В этом тихом, безмолвном танце угадывался ритм, Мара даже ощутила мелодию, мелодию счастья.