Гриф

Он как-то странно, снизу вверх, словно ввинчиваясь в воздух, повел своей морщинистой длинной шеей, будто само слово "смерть" было ключевым для его сознания.

- Да-с... А смерть - это конец, дающий начало новой жизни. Все в природе взаимосвязано, деточка. Я продолжаюсь. Я никогда не останавливаюсь на достигнутом. И потому - всегда в движении...

- И все же прошу вас, профессор, сделать остановку. Я ведь шла сюда брать интервью у выдающегося биолога. И кое-что по теме вашей докторской прочитала, хотя не могу сказать, что все поняла.

Моров довольно хихикнул.

- Но здесь у меня впечатление, что я попала в хорошо оснащенную, но... клинику для душевнобольных. Да и в прошлый раз вы мне рассказывали об исследованиях и даже показывали больных, более похожих на обитателей обычной "психушки". Только там лечат от "белочки", а здесь - от более глубоких и серьезных трансформаций личности. Ни в коридоре, ни на дверях кабинетов, палат, аудиторий нет табличек. Но на кресле я прочитала табличку "Отделение шизофрении". Что все это значит?

- А вы наблюдательная... - зло вскинул веки над черными глазами Аркадий Борисович. - Для журналистки это хорошо... Да-c... Ho вы "клятвенно" обещали, что готовую статью мне покажете... Знаете ли, в нашем деле утечка информации иногда наносит непоправимый вред науке...

- Обязательно покажу вам статью, - заверила Марина.

- Да-с... Это, видите ли, все очень тесно взаимосвязано. Я действительно изобрел средство, снимающее некоторые негативные эмоции. И оно с успехом используется в лечении некоторых форм психозов. Естественно, и у нас, в филиалах НИИ, есть отделения, так сказать, с человеческим материалом. Ну, так проще и дешевле. Здесь мы опробуем новые средства и препараты. Ведь шизофрения до сих пор считается неизлечимой болезнью. И мой препарат здесь бессилен.

- Чем же лечат здесь больных?

- О, совершенно нейтральными препаратами. Они снимают агрессию, делают существование человека более комфортным.

- Например?

- Димедрол... Сульфазин... Ну да названия вам вряд ли что скажут.

- А галоперидол? - спросила Марина.

Аркадий Борисович на мгновение остановился, его костистая рука еще крепче стиснула плечико Марины.

- Откуда вы знаете это средство?

- Читала где-то...

- Ну, что ж... Тоже неплохое средство. Оно помогает нам бороться с человеческими недугами.

Неожиданно дверь одной из комнат отворилась, Марина и Моров повернули головы.

В комнате были покрашенные в белый цвет решетки. А за решетками множество детских голов, стриженых наголо. Лица худые, зрачки у всех настолько расширены, что, казалось, их глаза - сплошные черные тоннели, ведущие в никуда.

У большинства детей на лбу были швы. У кого-то зажившие, зарубцевавшиеся, у кого-то совсем свежие. Были и дети в марлевых повязках видимо, операции сделали совсем недавно.

А у одного подростка на лбу не было ни шрама, ни повязки, зато была вытатуированная надпись: "Врачи - пидары".

- Что это? - в ужасе спросила Марина, когда мгновенно оказавшийся рядом лаборант запер дверь на ключ.

- Просто плохо заперли дверь, - усмехнулся Моров.

- Но что - там?

- Там - пациенты, на которых уже не действует галоперидол.

- И чем же их лечат?

- Их уже бесполезно лечить. Они безнадежны.

- Зачем же их здесь держат?

- Они бесполезны для общества. Но еще могут послужить науке.

- Каким образом?

- Некоторым из них мы делаем лоботомию. Вы знаете, замечательные успехи. Отсечение лобных долей головного мозга приводит, правда, к потере личности, но о какой, пардон, личности можно говорить применительно к полному идиоту или буйно-помешанному... Зато больной становится абсолютно управляем.

- Но это жестоко... Гитлер...

- А, перестаньте. Гитлер утвердил программу эвтаназии - физического истребления душевно больных. Мы поступаем куда гуманней, мы им оставляем жизнь. И я надеюсь, что нам удастся обучить больных после проведения лоботоми ухаживать за собой, совершать какие-то элементарные физические действия... Представляете? Мы сделаем больных - больных душевно - физически здоровыми рабочими. 3амечательно! Огромная помощь народному хозяйству.

- Но как они попали в институт?

- Это отработанный материал, - равнодушно ответил профессор. - В стране закрываются психиатрические клиники, интернаты... Этих придурков просто нечем корить. А мой институт, так сказать, на хозрасчете, мы сами окупаем свои исследования, сами финансируем работу ученых и содержание лабораторного материала. И, если все получится как надо, мы сможем поставлять в частные структуры послушных, не склонных к стачкам и политическим противостояниям рабочих...

- Рабов?

- Зачем так социально вульгаризировать серьезную научную проблему. Раб - это живое существо, он страдает от рабства. Мои пациенты уже перешагнули через страдание. Они просто работают. И довольствуются самой простой грубой пищей. Они становятся полезными элементами новой социальной системы.

- Вначале димедрол, потом галоперидол, затем лоботомия, потом...

- Потом - суп с котом, или просто суп. Как вы насчет того, чтобы слегка перекусить в нашей столовой? У нас прекрасно кормят.