Григорий Александров

Противопоставление подчеркнуто пикировкой на приеме у американцев, где советский комендант и хозяева состязаются в остроумии, а один из американских офицеров ведет счет:

«—Три ноль в пользу русских».

Вышедший на экраны в 1960 году «Русский сувенир» (автор сценария и режиссер Г. Александров) строится на посрамлении приехавших в Советский Союз иностранных, главным образом американских, туристов. Советская действительность наголову разбивает предвзятые буржуазные концепции, но выражено это в фильме лобово, малохудожественно.

Даже в фильме-концерте «Человек человеку» (1958) автор текста Е. Воробьев и режиссер Александров вложили в уста диктора следующую фразу:

«Люди, которые встретились здесь, по-разному догоняют Америку. Одни — качеством исполнения американской песни, другие — количеством молока, мяса, шерсти...»

Как видим, противопоставление нашего, советского капиталистическому (главным образом североамериканскому) стало после «Веселых ребят» одним из главных мотивов творчества Александрова.

Однако вернемся к «Волге». Следом за первыми рецензентами все последующие критики упрекали Александрова за необоснованный, мягко выражаясь, конфликт классической и самодеятельной музыки. И тем не менее думается, что в этом кажущемся беспочвенным музыкальном противоборстве (дядя Кузя или дядя Бетховен) проглядывает жизненная основа. В нем высмеивается соперничество музыкальных коллективов, доходящее порой до абсурда. Ведь мы имеем дело с комедией, тем более сатирической! И то, что победа в этом соревновании отдана самодеятельному произведению, нельзя трактовать как низвержение музыкальной классики. Чтобы утвердиться, вновь созданная песня нередко вынуждена была вступать в борьбу с известными произведениями, заполонившими репертуар. Этот извечный конфликт самоутверждения (отнюдь не влекущий за собой механического отрицания другой силы) характерен для творчества Александрова начиная с его первой комедии. Так, в «Композиторе Глинке», биографическом фильме о великом русском композиторе, снятом режиссером в 1952 году (авторы сценария Г. Александров, П. Павленко и Н. Тренева), русская музыка ведет борьбу с сочинениями западных и, в частности, итальянских композиторов. Дело доходит до прямого столкновения — одновременного звучания двух произведений во время репетиции оперы Глинки «Иван Сусанин» и оперы Г. Доницетти «Пуритане». Но это не значит, что режиссер против сочинений итальянских композиторов. Предупреждая выпады критиков, авторы вложили в уста Глинки следующую фразу:

«— Я тоже люблю итальянскую музыку, но почему в Петербурге ее сделали преградой для нашей, русской?»

Аналогичная мысль лежит в основе конфликта между классической и самодеятельной музыкой в «Волге». К тому же борьба музыкальных коллективов — далеко не главная в этом многослойном, полифоническом фильме. За ней встает более содержательный конфликт активных сил народа с тупоголовым, спесивым чинушей Бываловым. Это не только противопоставление ретрограда и рутинера новому, зарождающемуся, скорее, это столкновение бездарности с талантом, с творческой активностью; формализма и бездушия — с живой жизнью народа.

Не принимая ничего творческого, чиновник от Кустпрома поддержит того, кто сумеет использовать его убогую психологию, его эгоистические устремления. Он постарается примазаться к тому, кто победит.

В музыкальном фильме конфликт Бывалова с окружающими людьми нашел специфическое выражение — через творческую несовместимость его с музыкой, и не только новой, самодеятельной, но и с профессиональной, даже классической.

Музыка в «Волге» — это живой пульс народного бытия. Именно через нее проявляется активность героев. Именно при соприкосновении с ней выявляется наличие или отсутствие в человеке творческого начала. Поэтому музыкальные номера в картине как будто одухотворяются и обретают некое самостоятельное значение.

Песни и пляски пронизывают ленту оптимистическим мироощущением, воспринимаются как свидетельство деятельной, духовно богатой жизни народа, а Бывалов озабочен не делом, а своей карьерой.

Главным «врагом» Бывалова в музыкальной сфере выступает сочинение Стрелки «Песня о Волге». Причем истории развития и становления этой песни в фильме уделено, пожалуй, не меньшее внимание, чем характеристике основных героев.

В самом начале в исполнении автора под баян песня звучит скованно, даже монотонно, как деревенская припевка:

«Много песен про Волгу пропето,

Но еще не сложили такой...»

Во время дивертисмента в Мелководске эта песня в исполнении хора с оркестром обретает уверенность, звучит как марш. Здесь она впервые сталкивается с Бываловым непосредственно. Начальник Кустпрома путается под ногами музыкантов, без дела блуждает среди поющих и танцующих или прячется от них.